Vampire Posted January 23, 2020 Share Posted January 23, 2020 Взбодрим форум новым рассказом. Пришла мне свежая идея, а вместе с ней и рассказ. Но непонятно что случилось с форумом, поэтому может рассказ не разместится. А так рассказ написан уже 1,5 месяца назад. Ранее пробовал выложить - не получалось. Живая игрушка В начале урока физкультуры у нас производился плановый забег на длинную дистанцию, и так вышло, что бежал впереди всех. Я остановился на несколько секунд и оглянулся назад – посмотреть, не бежит ли кто из класса. Пока никого не было видно. Я повернулся обратно и собирался продолжить бежать, но вдруг после того как я повернулся – увидел перед собой женщину примерно возраста 32-х лет. Женщина была довольно высокого роста − около 184-х сантиметров и еще полная в фигуре. Женщина находилась передо мной на расстоянии чуть меньше вытянутой руки. Она взяла меня за руку и куда-то, а самое главное зачем-то повела. Я сразу же спросил: “Зачем вы это делаете? И куда меня ведете?” На что она ответила: “Позже сам все увидишь…” Я подумал: “Если это похищение, но поблизости никого не было, чтобы я мог позвать на помощь.” И вырваться сам тоже не мог – чувствовал как крепко меня держит женщина за руку. Поэтому мне только оставалось идти за этой женщиной. Пришли мы как я понял к ней домой. Женщина провела меня в гостиную и сказала: “Ожидай пока здесь.” Я удивился и спросил: “А что ожидать-то?” − Сейчас сам все увидишь, у меня для тебя кое-что приготовлено. И женщина ушла сюда по всему в другую комнату. Я, совсем ничего не понимая, что происходит вообще, стал ожидать. Ожидая, я раздумывал: “На похищение это вряд ли похоже. Да и для похитителя эта женщина не похожа – ведет себя слишком странно.” Потом женщина вернулась и пригласила меня уже в другую комнату. Придя в комнату, судя по всему, это была спальня, женщина мне сказала: “Раздевайся.” И здесь я как будто попал в ступор: то сначала она привела меня к себе домой, то потом ожидать что-то, а теперь раздеваться. Я ничего не понимая, спросил: “Зачем?” Ответ от этой женщины последовал типовой: “Сейчас все увидишь.” − А мне полностью раздеваться? − Трусы можешь в принципе не снимать. Это не помешает. Я разделся и оставил трусы, как попросила меня женщина. После женщина взяла меня на руки и положила на какие-то странные прямоугольные ткани, разложенные на кровати и, расположенные на разных уровнях. Ткани эти уже были разложены когда мы входили в спальню; я не обращал на них внимания и заметил только сейчас. Я насчитал три штуки ткани. После того как женщина положила меня на эти такни, она взяла мои ноги и свела их вместе. Такая манипуляция не вызывала у меня дискомфорта и других неприятных ощущений. Затем удерживая мои ноги одной рукой, женщина другой рукой взяла один конец ткани сбоку от меня и обернула этот конец вокруг туловища под моими руками. Затем тоже самое сделала с другим концом – точно так же этот конец обернула только с другой стороны. Нижний конец женщина подогнула на мои ноги и обернула этот конец с двух сторон. Затем женщина взяла одну мою руку и вытянула вдоль туловища. Здесь я сразу же все понял и догадался: эти ткани самые настоящие младенческие пеленки, и женщина зачем-то захотела меня спеленать. Я моментально начал резво сопротивляться. Но поскольку женщина полная и высокая, то мое сопротивление мне вообще нисколько не помогло. Поэтому женщина, даже не заметив моего сопротивления, довольно легко запеленала мне одну руку. С еще большей легкостью женщина запеленала мне другую руку. От такой безвыходной ситуации я начал капризничать и просил женщину отпустить меня. На что женщина, заканчивая пеленать меня уже в третью пеленку, ласково мне пролепетала: “Не бойся. Нисколько вреда я не причиню тебе и не сделаю ничего плохого.” Но ее ласкового голоса я не слушал. И этот ее ласковый голос подействовал на меня в обратном направлении: я разрыдался так, что моему капризу не было предела. Слезы заливали мои глаза и мне лицо. Закончив меня пеленать, женщина вытирала платком мое заплаканное лицо. Женщина взяла меня на руки уже спеленутого, и, поскольку я не прекращал капризничать, она принялась похаживать со мной на руках по комнате, и в ритм с похаживанием покачивать меня и ласково щебетать мне: “Чшшш – чшшш – Чшшш – чшшш – Чшшш − чшшш.” Но это на меня не действовало, потому что мне всего лишь хотелось, чтобы женщина меня распеленала и отпустила. Поэтому я дальше продолжал навзрыд капризничать. А женщина продолжала, похаживая, ласково щебетать и меня успокаивать. Она держала меня как обычно держат совсем маленьких детей на руках под небольшим углом к поверхности пола. Поняв, что таким способом не сможет успокоить меня, женщина прекратила похаживать. И перевернула меня почти вертикально к поверхности пола. В таком положении она прижала меня к себе и, покачивая меня более медленно и плавно, ласково пропела что-то невнятное и нечленораздельное. От такого я почувствовал – сколько ласки исходит от этой женщины ко мне несмотря на то, что она так жестоко обошлась со мной. Это “волшебным” образом подействовало на меня, поэтому я заметил, что понемногу успокаиваюсь, а мой каприз начинает растворяться. Почти успокоившись, от моего каприза остались отдельные и короткие всхлипывания. Женщина еще раз вытерла мое заплаканное лицо, положила меня на кровать, на которой пеленала. Затем придвинула стул к кровати, села на него, и деловито начала рассказывать: “У тебя наверно будет много вопросов – задавай, я все объясню.” Закончив всхлипывать и окончательно успокоившись, я спросил: “Сейчас у меня пока только один вопрос. Зачем или может, за что или даже почему вы так со мной поступили?” − Сперва узнать у тебя: годков-то тебе сколько? Должно быть, в детский сад еще ходишь? − Семь. А учусь в первом классе. Женщина удивленно выронила: “О как. Первоклассник значит. Что ж, тоже сойдет.” “Что значит сойдет??”, – испуганно я спросил. И женщина начала рассказывать: “Мне очень хотелось с каким-нибудь ребенком поиграть: чтобы мне можно было поухаживать за ребенком как за грудным. Особенно больше всего хотелось пеленать ребенка, менять пеленки и все что с этим связанно. Правда хотелось ребенка, который в детский сад ходит, помладше. А не могу же я пойти в любой садик и просто увести ребенка. Я стала ждать: когда мне выпадет случай. А случай все так и не выпадал. От такого ожидания мне стало даже грустно. А здесь вдруг, и ты мне случайно встретился.” Я и даже не знал, что ответить на такое. После всего того, что женщина со мной сделала, меня уже ничего не удивляло. Женщина сделала паузу и продолжила поведывать: “А сегодня, я в журнале прочитала свой гороскоп и в этом гороскопе было указано следующее: “Сегодня исполнится то, о чем вы так долго мечтали, только проявите немного инициативы”. Я еще подумала, что за бред понапишут – ведь гороскоп вообще никогда не сбывается. Поэтому гороскопам никогда не верю. А здесь сбылось вдруг.” В заключении женщина добавила: “Я всего лишь временно поиграю с тобой и отпущу. Но взамен за этот причиненный тебе моральный и физический дискомфорт я дам тебе столько ласки – сколько тебе захочется.” От того, что мне придется побыть игрушкой в роли грудного, причем живой игрушкой, сделалось очень обидно: я чуть не заплакал вновь. С трудом сдерживался от нового каприза Женщина, увидев это, сразу ласково прощебетала: “Может тебе что-то хочется?” Я промолчал, мне хотелось только одного: чтобы она отпустила меня, но спрашивать про это не стал – зная наперед, что она не отпустит меня пока. “Может, покушать хочешь?”, − не дожидаясь от меня ответа, спросила женщина. − Пока нет. − Тогда если что-то захочешь – просто скажи мне. Я буду здесь, одного тебя не оставлю. Сказав это, женщина куда-то ушла, оставив меня одного в спальне на кровати спеленутого, но при этом она сама находилась дома. Оставшись наедине сам с собой, я почувствовал, что спеленут плотно, но не туго; и в пеленках мне было даже удобно. Я мог немного пошевелить руками и ногами. Я решил попробовать освободиться, но как я не пытался – освободиться у меня не получалось. У меня получалось даже: изогнувшись дугой, я спеленутый изловчился перевернуться на бок, примерно на 110 градусов. А вот освободиться или хотя бы освободить частично одну руку – это мне совсем не представлялось возможным. Прекратив все попытки освободиться, я перевернулся обратно на спину. Я ощущал себя совсем беспомощным малышом даже несмотря на то, что мне удобно в пеленках и то, что спеленут не туго и мог пошевелиться. Мне было очень обидно от этого, что женщина просто так взяла и насильно “превратила” меня в грудного ребенка. “Зачем она так со мной поступила?”, − роилась у меня в голове такая мысль. Конечно ответ на вопрос моей мысли получен – женщина мне все уже рассказала. Но моя обида от такого “превращения” меня в грудного не давала мне покоя. Я вспомнил старинный рисованный Советский мультик, который недавно смотрел. Этот мультик так и называется “Живая игрушка.” В этом мультике девочка поймала живого зайца, спеленала его и по-всякому с ним сюсюкала; а этот заяц не принимал сюсюканий, а только хотел выбраться из пеленок. И сейчас я представил как нахожусь на месте того самого зайца из мультика…. В спальню неожиданно впорхнула эта женщина и ласково защебетала: “Как, удобно тебе в пеленочках? Нигде ничего не стягивает?” − Все удобно. − Замечательно. Может тебя поласкать тогда? Я в ласке не нуждался в данный момент, а неплохо было бы развлечься. Поэтому спросил: “А можно как-нибудь развлечь меня?” “Развлечь?”, − задумчиво женщина переспросила. Подумав, женщина ответила: “Сейчас что-нибудь придумаем…” И с догадкой женщина переспросила: “Точно, может тебе почитать литературу? А что вы проходите сейчас по литературе в школе?” Я назвал женщине то, что мы проходим по литературе. “Сейчас почитаю, только принесу электронную книгу” – решила женщина. “Да кстати, − заговорила женщина перед тем как пойти за электронной книгой: − для удобства можешь обращаться и называть меня по имени. Меня – Полина зовут.” Представившись, Полина вышла из спальни, я вновь остался наедине. Впрочем, она тут же вернулась с электронной книгой в руке. Полина взяла меня на руки и села со мной в кресло, устроив меня на руках и в кресле так, что мои ноги располагались между ее ног и упирались в сиденье кресла. “Удобно?”, − повернув голову ко мне и смотря ласковым взглядом на меня, спросила Полина. − Да. − Тогда начнем. И Полина принялась читать мне то, что мы проходим по литературе. Я слушал чтение и этим постепенно переключался и отходил от той обиды − “превращения” меня в грудного. Отвлекшись от обиды, я не заметил как прошло достаточно времени и успел к этому моменту проголодаться, а Полина продолжала читать. Я зашевелился в пеленках и Полина заметила это. Прекратив читать, она вопросительно защебетала: “Что такое? Ты наверно хочешь есть?” − Да. − Сейчас покормлю. Будешь первое и второе? − Да. Полина переложила меня спеленутого обратно на кровать и вышла из спальни. “Наверно она пошла разогревать”, − подумалось мне. Она вернулась сразу, неся что-то в руке. Полина наклонилась ко мне и это непонятное то, что несла в руке − приложила мне под подбородком. “Вот так. Завяжу тебе слюнявчик и будем мы кушать”, − ласково лепетала Полина. “Теперь понятно стало что у нее в руке”, − пронеслось в моей голове. Завязав слюнявчик, Полина взяла меня снова на руки и понесла на кухню…. “Так она что, спеленутого меня кормить будет? Вот это да…”, − очередная мысль звучала в моей голове. Я удивлялся таким новым обстоятельствам. Придя со мной на кухню, Полина расположила меня на руках, а точнее на руке так, что моя голова находилась у нее на плече и этой рукой Полина меня как бы обвивала. Держа меня одной рукой, Полина другой рукой доставала кастрюлю из холодильника, затем наливала поварешкой суп в глубокую миску; и поставила эту миску в микроволновку разогреваться. “Какая сильная женщина…” – подумал я. Пока в микроволновке разогревалось, Полина покачивала меня вертикально, придерживая другой рукой, при этом ласково щебетала: “Сейчас мы будем кушаньки.” Я наблюдал как таймер на микроволновке ведет обратный отсчет. После того как таймер на микроволновке показал ноль, сразу вместо таймера появилась надпись: “End” и прозвучал сигнал микроволновки о готовности. Полина вынула миску, села на кухонную скамью и мои ноги упирались в ее ноги. Она зачерпнула немного супа ложкой и поднесла мне ко рту спросив: “Попробуй сначала. Не горячее, не холодное.” Я попробовал и ответил, что нормально. Полина не спеша кормила меня супом с ложки и ласково лепетала: “Вот так. Теперь открывай ротик для следующей ложечки. Теперь следующую.” После того как суп был съеден, Полина точно так же держа меня одной рукой, разогревала в микроволновке второе в плоской миске. И точно так же кормила меня только уже с вилки. Когда я съел второе, Полина вытерла мне рот салфеткой. Сложила всю использованную посуду в посудомоечную машину, все так же держа меня на руках. А потом отнесла обратно меня в спальню и положила на кровать. Полина ласково промурлыкала: “Как – понравилось кушать у меня на руках? Не обижайся на меня, но я сейчас тебя оставлю, потому что мне понадобятся обе мои свободные руки.” И с этими словами Полина ушла на кухню. Спустя некоторого времени, в спальню вернулась Полина, в руке она несла детскую бутылочку с соской. А в этой бутылочке – чай. “Теперь попьем чайку”, − прощебетала она. Полина взяла опять меня на одну свою руку, а другой рукой поднесла к моему рту соску этой бутылочки и ласково сказала: “Открывай ротик.” Я послушно открыл рот, и Полина поместила мне туда соску. Я ощущал толи от соски, толи из бутылочки приятный аромат чая. Я принялся жадно высасывать чай из бутылочки, потому что после еды у меня возникла сильная жажда, а чай приносил мне облегчение. Когда я опустошил бутылочку, Полина ласково спросила: “Напился? Добавки не будешь? Эта бутылочка ведь меньшего объема чем кружка.” − Больше нет. − Тогда пойду теперь я поем. Полина, сделав паузу, с улыбкой добавила: “А то, покормив и глядя на тебя, мне самой захотелось поесть. К тому же я очень давно ела.” Полина ушла, оставив меня снова наедине с собой. Я раздумывал: “Интересно, а сколько сейчас времени. У меня наверно уроки в школе должны закончиться. Как подумают в школе, что я вдруг “сквозь землю провалился”; ведь никто же не видел как эта женщина увела меня. И что подумают мои родные, когда меня нет. Неизвестно сколько дней мне предстоит побыть в роли игрушки.” Сейчас в моей голове роились разные мысли. И пока я так размышлял, почувствовал, что захотелось в туалет. “Есть-то мне можно. А как же в туалет ходить.” – подумал я. Я позвал Полину. Она не заставила себя ждать и тут же пришла в спальню. Окинув меня взглядом, Полина ласково спросила: “Да. Что такое?” − Хочу в туалет. Отпустите? Полина еще больше ласковей залепетала: “Вообще грудные детки ходят в туалет в пеленки. Так, что можешь прямо в пеленки сходить. Распеленаю тебя позже. ” Полина достала что-то из шкафа и подложила это под меня, объясняя при этом: “Это детская впитывающая пеленка. Можешь теперь справлять нужду.” Полина, смеясь, добавила: “А то ты так намочишь кровать мне.” И сменив интонацию, Полина так же мне сказала: “Если не хочешь справлять нужду в пеленках – можешь потерпеть. Если не вытерпишь, то ничего страшного.” С этими словами Полина вышла на кухню. А мне стало обидно от того, что теперь еще и как совсем маленькие дети мне придется ходить в туалет в пеленках. Я терпел до последнего. Но все-таки не выдержал. Зажмурился от своей “детской неожиданности” и почувствовал, как у меня под попой горячо струится. От этого мне сделалось неприятно: я накуксился, показывая еще большее свое сходство с младенцем. “А вот и я.” − на ходу произнесла Полина, войдя в спальню. “А почему мы такие недовольные? – ласково, почти бархатным голосом защебетала Полина: − А все вижу. Пеленочки намочил. Ничего страшного. Сейчас я как раз и распеленаю тебя. ” С этими словами, Полина распеленывала меня, ласково при этом продолжала щебетать: “Вот так. Размотаем теперь эти мокренькие пеленочки. ” После распеленывания Полина вытерла меня детскими салфетками. Закончив, Полина уже обычным голосом сказала: “ Отдохни пока. На ночь я обязательно тебя спеленаю. Ведь грудные спят исключительно в пеленках. А трусы твои, которые намочил – давай; я в стирку закину в машину. Одень пока временно эти и свою одежду, в которой я привела тебя.” Я так радовался своей свободе, что даже почти не слушал Полину. Поскольку Полина привела мне к себе в одном спортивном костюме с урока физкультуры, у меня другой одежды при себе не было больше. Полина дала мне какие-то девичьи трусики, и они пришлись в самый раз. Я одел их и свой спортивный костюм тоже…. Наслаждавшись своей свободной – я искал чем бы себя занять. Мое внимание привлек журнал, находившийся на тумбе рядом с кроватью. Я взял в руки посмотреть журнал. Этот журнал был открыт и на развороте среди прочего всего текста я увидел текст, выделенный ярким маркером. Я прочитал этот текст: “Гороскоп на сегодня. Стрелец. Сегодня исполнится то, о чем вы так долго мечтали, только проявите немного инициативы.” Прочитав это, я подошел к Полине и, показав ей этот разворот журнала, спросил: “Так вы Стрелец по знаку зодиака?” “Да. И это тот самый мой гороскоп на сегодня, о котором я говорила тебе в начале.” – ответила она. Помолчав, Полина с улыбкой и в шутку добавила: “Я – лучница по гороскопу. И сегодня, своей стрелой метко и точно поразила цель.” Весь остаток этого дня до вечера я провел как обычно: Полина меня больше не пеленала, не ласкала; я даже кушал нормально сам и тем более нормально ходил в туалет. Когда нужно было ложиться спать – все поменялось вмиг. Полина ласково на меня посмотрела и ласково пролепетала: “Пора в пеленочки и спатеньки.” Но этот ее ласковый взгляд и голос навеял на меня панику. Я представил, как сейчас опять буду беспомощным малышом и плотно запеленут. Полина взяла меня за руку и отвела в спальню. Войдя в спальню, я, к своему сожалению, заметил, что на кровати расстелены пеленки; а на пеленках сверху разложен детский подгузник. Но этот детский подгузник меня нисколько не удивлял, после того, что сделала со мной Полина. “Раздевайся догола. И будем мы пеленаться”, − промурлыкала мне Полина. Я стоял перед кроватью и не спешил раздеваться. Поэтому, не дожидаясь от меня, Полина сама меня догола раздела. Я не заметил даже как уже нахожусь поверх пеленок, а Полина застегивала на мне подгузник, при этом пояснив: “Теперь если ночью захочешь в туалет – можешь не терпеть.” Осознав, что меня сейчас опять спеленают как грудного, я бурно закапризничал, и слезы хлынули у меня из глаз. Вместе со своим капризом я широко раскинул руки и ноги – не дать, чтобы Полина меня спеленала. Но Полина с легкостью свела мои напряженные ноги вместе и плотно спеленала, оставив пока руки свободными. Впрочем, сразу же Полина взяла мою одну руку, и от этого я забрыкался, полностью показывая свой каприз: “Не хо-о-чу-у-у в пе-е-ле-н-ки-и-и!!!” − проверещал я так, словно меня режут. Видя и слушая такую мою истерику, Полина продолжала меня пеленать своими могучими руками и при этом ласково щебетала: “Какой же ты у меня капризулька. Ну ничего, все грудные детки капризничают на ночь перед сном находясь в пеленках. Сейчас мы покапризничаем и успокоимся. Правда?... И будем спать хорошо в пеленках. На вот, возьми в ротик сосочку.” В этот момент я ощутил зубами и языком, что в рот ко мне поместилось что-то упругое и эластичное, а в губы уперлась пластмассовая окантовка. Так же ощущал, что мои руки уже плотно спеленуты. “А-о-а-о-а-о-а!!” – сквозь соску, не выплевывая, прокапризничал я. “Чшшшш – ласково прощебетала мне Полина уже бархатным голосом: − Сейчас, сейчас, котеночек мой. Потерпи еще совсем чуть-чуть. Я только закончу пеленать. После чего возьму на руки тебя и покачаю.” Полина заканчивала пеленать меня в третью пеленку. “Ведь тебе так удобно в пеленочках.” – щебетала мне Полина, пытаясь отлечь меня от истерики и заодно успокоить. “Удобно то удобно. Но ощущать себя беспомощным младенцем так обидно.” – подумал я, продолжая опять капризничать навзрыд и не обращал внимания на бархатный голос Полины. Закончив меня пеленать, Полина вытирала мои бесконечные слезы, которые струились ручьем у меня по щекам, по подбородку. И пеленка вокруг моей шеи стала вся мокрая спереди от моих слез. Полина взяла меня спеленутого и капризничающего на руки , прижала к себе и принялась раскачивать, ласково напевая гласную букву “А”: “А-а-А-а-А-а-А.” Я был точно уверен, что она не успокоит меня ни при каких обстоятельствах и даже не собирался успокаиваться. Но когда я ощутил ласку, излученную от Полины, то с удивлением заметил, что медленно начинаю успокаиваться, а моя истерика так же медленно, но верно начинает растворяться. Я решил попробовать закапризничать с новой силой, но это у меня не получалось. Я ощущал на себе какую-то непонятную мне спокойность, несмотря на то, что осознавал себя беспомощным младенцем, которым я и являлся в данный момент. И вместо каприза у меня получалось только всхлипывать и постанывать. А Полина в ответ на мои всхлипывания, покачивая меня, ласково щебетала: “Чшшш-чшшш-Чшшш-чшшш-Чшшш-чшшш.” Когда я полностью успокоился, Полина ласково мне промурлыкала: “ Вот видишь, как мы успокаиваемся. А теперь будем спатеньки. Я сейчас только схожу умоюсь, почищу зубы и приду – буду тоже спать. ” Полина положила меня обратно на кровать и уходя, стоя в двери, ласково сказала: “Не балуй без меня.” И она оставила меня – пошла в ванную. Я чувствовал, что спеленут точно так же как и сегодня днем: плотно; руками и ногами мог немного шевелить. После ванной в спальню Полина вошла в халате. Я заметил, как этот халат отлично смотрится на ее полной фигуре; и сказал: “А вам очень идет.” “Халат то? – ответила Полина: − Да это всего лишь банный халат. Обычно одеваю после ванной. ” “Так… − задумчиво молвила Полина: − Мне нужно найти, где тебя положить спать. В гостиной, спеленутого я не положу тебя одного. Нужно тебя положить со мной. Жаль, что у меня нет детской кроватки, это было бы самое то. Но у меня есть детская коляска, с которой завтра пойдем с тобой на прогулку….” “На какую еще такую прогулку??” – вырвалось у меня. “Она что, собирается положить меня в коляску и в коляске пойти со мной гулять?? Как такое возможно??” – появилась у меня в голове новая мысль. “На самую обычную прогулку. – прервала мои раздумья, объясняя мне Полина: − Ведь должны же груднички на свежем воздухе находиться. Но это будет завтра. Сейчас давай сначала поспим до утра. ” “Можно конечно тебя положить спать в коляске рядом с моей кроватью…. Или на кровать со мной….” − задумчиво продолжала Полина дальше рассуждать. Закончив раздумья, Полина решила: “ А впрочем, положу-ка я тебя все-таки в коляске.” Полина вышла из спальни и в следующее мгновенье прикатывает детскую коляску в спальню. Перенеся меня из кровати в коляску, Полина ласковым взглядом посмотрела на меня и ласково спросила: “Удобно?” Поскольку от такого происходящего я был в полном шоке и не мог выговорить ни слова; вместо этого, я закивал головой в знак подтверждения. “Спи тогда.” – ласково сказала мне Полина. Полина при мне переоделась из халата в пижаму, выключила освещение в спальне и сама легла спать. Вскоре Полина уснула. А я долго не мог уснуть, но все же сон одолевал меня, а потом сон пришел окончательно, унося меня в свое царство. Один раз просыпался я ночью, чтобы сходить в туалет в пеленках. И несколько раз просыпался от того, что ощущал себя беспомощным спеленутым младенцем. От всего этого мне опять становилось обидно: я начинал кукситься и постанывать; и от этого Полина сама просыпалась. Просыпаясь, Полина, не включая освещение в спальне, подходила к коляске со мной; начинала успокаивать меня, покачивала коляску и ласково лепетала мне: “Чщ-чщ-Чщ-чщ-Чщ-чщ. Я здесь, совсем рядом. Не бойся. Я никому в обиду тебя не дам. Чщ-чщ-Чщ-чщ.” Если я не успокаивался, тогда Полина вынимала меня из коляски. Уже покачивала на руках, обнимая меня и прижимая к себе. Сквозь темноту Полина смотрела на меня ласковым взглядом. После того как я успокаивался и начинал засыпать, Полина укладывала меня обратно в коляску. Одновременно с моей беспомощностью я замечал, что чувствую себя даже в какой-то мере защищенным находясь в пеленках и находясь рядом или на руках у этой женщины. Я проснулся ранним утром, а Полина все еще спала. Поэтом я стал дожидаться, когда сама Полина проснется. Когда проснулась Полина, я попросил ее распеленать меня. На что Полина мне ласково залепетала: “Сейчас будем кушаньки завтрак. Я покормлю тебя. А потом перепеленаю для прогулки, и пойдем гулять.” Полина понесла меня на кухню и точно так же как вчера кормила меня завтраком с вилки, а затем поила чаем из детской бутылочки. Потом Полина отнесла меня обратно в спальню и ласково промурлыкала: “Теперь я поем. И будем собираться с тобой на прогулку.” Все еще спеленутый я с опасением дожидался, когда Полина будет меня перепеленывать для предстоящей прогулки. В спальню впорхнула Полина и ласково пролепетала: “Теперь перепеленаемся и пойдем.” Полина рядом со мной расстилала новые пеленки и положила новый подгузник на них. Я насчитал четыре штуки. Причем третья сверху пеленка была гигантских размеров и помимо прочего, эта третья пеленка располагалась как-то неправильно: все остальные пеленки располагались в виде прямоугольников, а эта третья в виде ромба и еще Полина зачем-то отогнула самый верхний уголок этой пеленки вниз. Полина полностью меня распеленала, вытащила из под меня все пеленки вместе с подгузником, скомкала отдельно от подгузника все пеленки и все это унесла. Вернувшись через секунды, Полина положила меня на свежие расстеленные пеленки и приготовилась меня пеленать…. Я поднял руки вверх перед собой и вытянулся. Заметив это, Полина ласково защебетала: “Ой, какие потягушки. Как мы наслаждаемся свободой. Отдохни тогда немного от пеленочек. А я пока расчешусь и оденусь.” Рядом с торцом кровати стояла еще одна тумба с зеркалом. Полина подошла к этой тумбе, встала напротив зеркала и стала расчесывать свои волосы. Расчесываясь, Полина периодически ласково поглядывала на меня. После этого Полина оделась, подошла ко мне и решительно заявила: “ Все. Теперь точно будем пеленаться.” Полина одела мне подгузник и начала спеленывать мне ноги. Осознав, что я сейчас буду опять спеленут, сделалось так обидно, но мне удалось сдержать себя от каприза и не заплакать. Полина, чтобы ободрить меня от обиды, ласково мне залепетала: “Тааак. Теперь следующей пеленочкой обернем моей крохе ручки. Вооот таак, плотненько, чтобы кроха могла немного шевелить ручками. И чтобы крохе было удобно.” Я чувствовал, как Полина своими могучими и одновременно нежными руками запеленала мне руки. Когда пришла череда третьей пеленки, Полина накинула этот отогнутый уголок мне на голову, продолжая ласково лепетать: “Теперь следующей пеленочкой обернем крохе головку для прогулки.” Закончив с пеленанием, Полина зачем-то повязывала еще одну пеленку в виде косынки на голове. “А это – чтобы пеленочка не сползала у тебя с головы, либо чтобы не лезла на глаза” – нежным голосом объясняла мне Полина. “Теперь пеленание полностью закончено, и можно идти на прогулку.” – объявила она. Сделав паузу, Полина прощебетала: “Посмотри, какая из тебя куколка хорошая получилась.” С этими словами она взяла меня на руки и поднесла к зеркалу той тумбы, у которого несколько минут назад расчесывала волосы. Рассматривая себя в зеркале, я подумал: “Да уж. На куклу и вправду похож, особенно на руках у такой высокой и полной женщины.” Полина положила меня в коляску, подняла козырек коляски в полное вертикальное положение и опустила шторку на козырьке. Теперь, что происходило снаружи коляски, я уже ничего не видел. “Хотя бы меня никто из прохожих не увидит спеленутым.” – с облегчением я подумал. Я почувствовал как коляска движется. В следующий момент я слышал, что Полина захлопывает входную дверь и до меня раздавался скрежет ключа во входной двери. А дальше я чувствовал, что коляска наклонилась на угол и движется равномерно и медленно вниз. Тут я вспомнил: когда еще вчера Полина вела меня к себе за руку, и, пока мы поднимались по ступенькам наверх, вдоль всех лестничных пролетов проходили два параллельные друг другу стальные П-образные профили. А Полина живет на самом верхнем последнем этаже, и по этим П-образным профилям она без труда выкатила коляску до самого нижнего этажа….. Сколько времени и где мы гуляли – я не знал. Я ничего не видел, и мне приходилось полагаться на слух; единственное, что в данный момент слышал это ритмичный и звонкий стук каблуков Полины по асфальту. Но когда я ощутил запах хвойных пород деревьев, то сразу же понял, где мы находимся: это был большой парк в хвойном бору и этот парк находился недалеко от нашего дома. У меня в голове появилась другая мысль: “Значит ли это, что Полина живет недалеко и от нашего дома?...” Я попытался это узнать: ведь в этом парке из нашего дома гуляли женщины с колясками и со своими детьми; ребята из нашего дома и соседские, с которыми я играл в футбол в теплое время года; а зимой мы с родителями здесь катались на беговых лыжах. Я пробовал услышать знакомые голоса. Но коляска двигаясь, плавно покачивалась; к тому же ночью я спал немного, и, находясь в убаюкивающих объятиях пеленок, я начинал проваливаться в сон. Как ни пытался бороться со сном, я проваливался в этот сон все глубже и глубже. И в конце я больше не мог бороться со сном и на экспрессе улетел в сонное царство… Проснулся я, находясь уже в спальне у Полины дома. И не мог понять, что со мной происходит: все еще спеленутый я ютился не на кровати как обычно, а как бы парил на высоте над поверхностью пола, а кровать стояла от меня на расстоянии. Неожиданно у меня перед глазами возник ласковый взгляд Полины, тогда я понял, что со мной: Полина все это время держала меня на руках, и проснулся я как раз у нее на руках. Проснувшись, мне хотелось в туалет, да и Полина держит меня в пеленках достаточно долго, поэтому я попросил Полину распеленать меня. На что она ласково пролепетала: “Сейчас мы будем кушаньки. Я покормлю в пеленках тебя комплексным обедом как вчера. А в туалет можешь ходить, я не распеленывала тебя и не снимала подгузник. Позже, может быть, распеленаю.” “Придется опять ходить в пеленки как грудному.” – с досадой подумалось мне. Я несколько смущался ходить в туалет у Полины на руках, поэтому спросил: “А можно переложить меня на кровать или еще куда?” “Что такое? – ласково защебетала Полина: − Стесняешься у меня на руках? Не стесняйся…” Закрыв глаза и подумав о чем-нибудь другом чтобы меньше смущаться, я начал справлять нужду. В этот момент Полина приложила руку мне спереди между ног, нащупывала через пеленки подгузник, и, похвалив меня, промурлыкала: “Вот так. Умничка. Видишь это же совсем не страшно. Да?...” А кушать мне пока не хотелось и пришлось подождать. Когда захотелось есть, Полина понесла меня спеленутого на кухню и точно так же как вчера кормила комплексным обедом: сначала первое с ложки, потом второе с вилки и после еды поила чаем из детской бутылочки. Закончив комплексный обед, Полина пролепетала мне: “Все. Твоя взяла. Теперь распеленаю тебя. А то еще устроишь мне истерику. Лучше на ночь перед сном покапризничаешь, когда я буду укладывать спать тебя в пеленках.” После распеленывания я наслаждался свободой….. …………………………………………………………………… Так началась моя роль грудного ребенка. Мой распорядок изо дня в день велся одинаковый: каждую ночь Полина обязательно укладывала спать меня исключительно в пеленках; в первой половине дня Полина ходила гулять со мной в коляске спеленутым; во второй половине дня Полина пеленала меня, чтобы покормить комплексным обедом и просто поласкать меня. А потом эта моя роль закончилась: Полина, как и обещала, наигралась со мной и отпустила меня. Она отвела меня к моей школе, в которой я учился. За время этих игр эта женщина дала мне столько ласки и столько меня всего обсюсюкала и облелеяла, что мне казалось: я не получал такой ласки ни разу. Придя домой, мои родные расспрашивали куда я пропал и говорили, что меня подали в розыск. Мне пришлось нафантазировать, что меня похитили и держали в загородном доме, далеко за городом, а потом меня освободил наряд спецназа; и розыск отменили в связи с моим нахождением. Ведь Полина же не сделала мне ничего плохого, поэтому я и не сдал ее; в ответ тоже ничего плохо не хотел ей делать. ……………………………………………………………………………….. Впоследствии, когда я шел в школу или из школы, или бегали на уроке физкультуры то частенько рядом со своей школой видел Полину. Прекрасная Полина мне улыбалась и незаметно для окружающих жестами показывала: будто она держит на руках спеленутого ребенка, напоминая мне о проведенных со мной играх. 1 Link to comment
малыш Posted February 7, 2020 Share Posted February 7, 2020 МНЕ ТОЖЕ ПОНРАВИЛОСЬ))) НЕКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ДРУГОГО РАССКАЗА. Я НЕ ЗНАЮ ВСЕЙ ПРЕДПОЧТЕНИЙ АВТОРА, НО НА МОЙ ВЗГЛЯД, МОЖНО БЫЛО ЕЩЕ РАЗНООБРАЗИТЬ. ЭТО ЧИСТО МОЕ МНЕНИЕ. Link to comment
karapuz Posted April 11, 2021 Share Posted April 11, 2021 Акшен норм, но явный же перевод. Структура предложений и лексика английские. ) Link to comment
Recommended Posts