Диплом с отличием

[Непонятый]

ПРОЛОГ

 

- Слушай, Наташ, кончай ваньку валять! Тебе своих неучей мало? Или они тебе денег должны? – Елена Васильевна с явным раздражением помешала сахар в давно остывшем кофе, ложечка звонко зазвенела о фарфоровые стенки, - Ну будет у тебя на одного дипломника меньше – что теперь, небо на Землю упадет? Тебе степеней не хватает? Отдай мне его, не упрямься.

- А зачем он тебе? – в очередной раз спросила профессор Михайлова, недоверчиво глядя на собеседницу поверх старомодных очков в неброской роговой оправе, - Самый обычный студент. На конференциях не выступал, в аспирантуру не собирается. Чего ты за него, как мамочка, бьешься?

При слове «мамочка» по ухоженному моложавому лицу Елены Васильевны пробежала тень. «Она не знает…не может знать…» - мелькнуло в голове. Впрочем, уже в следующую секунду ей удалось взять себя в руки. Деланно оглянувшись по сторонам, что было совершенно излишне, так как в преподавательской в тот момент, кроме них двоих, никого не было, она поставила чашку с недопитой растворимой бурдой на стол, подалась вперед и тихим голосом, словно кто-то мог подслушать разговор двух коллег, сказала:

- Да, понимаешь…борзый он немного. Хамит, курсовые в срок не сдает, на пары опаздывает. Обычный малолетка, а гонору на десятерых.

- Да? – густые, неухоженные брови Михайловой удивленно поползли вверх. – Впервые слышу. Жалоб вроде не было. Наоборот, говорят - мол, послушный, исполнительный, слова поперек не скажет. Да и откуда гонор? Приезжий, родителей нет, бабка с дедом воспитывали – куда ему хвост поднимать, если из института ему одна дорога – казарма, а потом листовки у метро раздавать? Хамит, говоришь? Так давай я его сюда выдерну – он через минуту тебе туфли лизать станет! У их потока какая пара сейчас?

- Нет! – несколько поспешней, чем требовала ситуация, выпалила Елена Васильевна. – Зачем официально? Разговоры пойдут, пятое-десятое…Отдай ты его мне, я его сама обломаю.

С этими словами она поставила на стол большой нераспечатанный флакон с французскими духами. Поколебавшись, профессор Михайлова приняла неожиданный презент и утвердительно кивнула.

- Ладно, считай, что уговорила. Забирай своего Колышкина. Изменение в приказ внесем, комар носа не подточит. Знаешь, мне его уже жалко! Это сколько ж ты с него стрясти собираешься, если на такие подарки разориться готова? – спросила она, с улыбкой покачивая запакованной в целлофан бело-розовой коробкой.

- Это обойдется папаше Дорсету в лишних пятьсот долларов! – с хищной ухмылкой бросила Елена Сергеевна, направляясь к дверям. 

Если бы заведующая кафедрой маркетинга и менеджмента знала, зачем на самом деле ее подруге понадобился двадцатидвухлетний студент Сергей Владимирович Колышкин, скромный, застенчивый уроженец подмосковного Чехова, и сколько на самом деле Елена Сергеевна собирается потратить на предстоящую авантюру, то одной упаковкой французской парфюмерии дело бы ни в коем случае не ограничилось. Но лично Елену Сергеевну это в данный момент нисколько не заботило. Все ее мысли и желания занимал лишь этот стройный молчаливый паренек, привычной жизни которого в ближайшем будущем ей, сорокалетней преподавательницей «Риск-менеджмента», был уготован неминуемый конец.

«Я же говорила, что ты никуда от меня не денешься, птенчик! - злорадно думала она про себя. – Посмотрим, какой ты послушный. Готовься, милый!».

 

ГЛАВА 1

 

Родителей своих он не знал. Нет, на паре старых черно-белых фотографий, которые показывала ему бабушка, его, в те годы полуторагодовалого ребенка, упакованного в непонятного цвета бесформенный комбинезон, держал на руках плечистый офицер, рядом с которым застенчиво улыбалась миниатюрная блондинка. Но никаких ассоциаций у него эти снимки не вызывали, а ничего другого папа с мамой, историю жизни которых в одночасье перечеркнул пьяный ублюдок, превративший отцовскую «Волгу 3110» в набитую мясокостным фаршем консервную банку, ему не оставили. Родительскую квартиру старикам, взявшим на себя воспитание единственного внука, пришлось продать. Правильного мужского воспитания Сергею также не досталось, так как решение всех жизненных проблем дедушка с непонятным упорством искал на дне водочных бутылок, а для бабушки сочетать отцовскую жесткость с материнской лаской, само собой разумеется, оказалось задачей по определению невыполнимой. Путем неимоверных усилий ему таки посчастливилось поступить в институт, за учебу в котором от все пять лет держался изо всех сил – которых, к слову сказать, у худощавого, вечно голодного парнишки, замордованного бесконечными занятиями, подработками, экономией на всем и везде, недосыпом и прочими жизненными перипетиями, было не так уж много. Среднего роста, стройный, гибкий, как ивовая ветка, брюнет с  огромными карими глазами и длинными, завивающимися на концах, как у пони, ресницами, Сергей никогда не блистал ничем из арсенала сверстников, не вылезающих из тренажерного зала татуированных мачо, с шиком катающих на отцовских авто длинноногих однокурсниц, с которыми, кстати, Сергею закономерно не везло. Робкий, интеллигентный парень не раз обращал на себя внимание девчонок, которые, впрочем, моментально лепили ему ярлык «ни рыба, ни мясо» и мигом теряли к нему мимолетный интерес.  Вся его надежда была на диплом, который обещал ему…что? Должность клерка в очередном ООО «Дубинушка»? Персонального ассистента ИП Иванова Ивана Иваныча? Мерчендайзера в сетевом гипермаркете? Короче, куда ни кинь – всюду клин. А тут еще преподаватель риск-менеджмента в него вцепилась, как дворняга в палку…

Эта властная, строгая и, чего греха таить, красивая женщина в буквальном смысле слова не давала ему прохода. Сколько рефератов и курсовых она ему завернула, сколько раз заставляла контрольные переделывать – он давно сбился со счета. Не понимаю причины повышенного к себе интереса, он с недоумением регулярно ловил на себе ее пристальные, внимательные взгляды, терпеливо выслушивал очередную порцию претензий на семинаре, таскал по ее команде стопки проверенных работ в учебную часть, а однажды, когда в переполненном лифте она внезапно приперла его к стене своим роскошным бюстом, навалившись на него так плотно, что он ощутил себя запутавшимся в рыболовецких сетях карасиком, он вдруг услышал ее тяжелое, свистящее дыхание, увидел легкий румянец на умело и со вкусом накрашенном лице…и понял, что абсолютно беззащитен перед этой непонятной и отчего-то очень притягательной женщиной. Еле дождавшись, когда лифт приедет на нужный ему этаж, он боком вывернулся из плена роскошного тела, и пулей вылетел из кабины лифта, сопровождаемый торжествующим смехом Елены Васильевна. Смехом победительницы…

…И вот теперь он стоял перед  доской объявлений, в сотый, наверное раз, перечитывая ФИО своего нового научного руководителя. «Этого не может быть! Это ошибка!» - билась в голове отчаянная мысль, но на зрение он никогда не жаловался. Сокрушенно покачивая головой, он лихорадочно соображал, что можно сделать в  подобной ситуации, и понимал, что выход только один – написать диплом и навсегда разойтись краями с этой непонятной женщиной.

- Ознакомился? – прозвучал за спиной ехидный женский голос. От неожиданности Сергей вздрогнул, едва не выронив из рук телефон, на который собирался сфотографировать последние институтские новости. Обернувшись, он увидел Елену Васильевну. Полные губы женщины кривила довольная усмешка, глаза чуть прищурены, голова наклонена вбок. – Мои поздравления. Завтра жду тебя с наработками по теме. Времени у меня в обрез, цацкаться с тобой я не собираюсь. Не уложишься по срокам – вылетишь, плакать по тебе я не буду. Дернешься к другому научруку – вылетишь еще быстрее…

- Елена Васильевна, у меня пока только введение и наброски первой главы… - чуть не плача, начал Сергей, - даже если я всю ночь писать буду, я ничего не успею…

- Меня не колышет! – резко отрубила женщина. Внезапно довольно улыбнувшись, она продолжила, слегка смягчив тон. – Теперь ты мой, малыш, и будешь делать все, что я скажу. Мосфильмовская, 27. В 18.00. Седьмой этаж, двадцать шестая квартира, код – В2662. Не опаздывай, будь хорошим мальчиком.

Резко повернувшись, она пошла прочь. Сергей, как загипнотизированный,  растерянно смотрел ей в спину, и лишь когда ее фигура скрылась за углом, бессильно застонал сквозь зубы. Взглянув на экран дешевенького китайского смартфона, он отчаянно  пытался сообразить, что успеет написать за оставшиеся двадцать шесть часов.

 

ГЛАВА 2

Выйдя из здания института, Елена Васильевна села в свой черный «Тигуан». Откинувшись в мягком водительском кресле, она, в свою очередь, взглянула на часы. Ее заказ должен быть готов уже пару часов как, поэтому мешкать она не стала. Двигатель, получив первую порцию топлива, утробно заурчал и машина плавно выехала с институтской парковки, аккуратно влившись в плотный пятничный транспортный поток.

«Вы достигли пункта назначения» - бесстрастно выдал автомобильный навигатор. Выйдя из машины, Елена Васильевна вошла в здание небольшой аптеки. Подойдя к кассе, она терпеливо подождала, пока очередная покупательница – постоянно переспрашивавшая пенсионерка лет семидесяти – оплатит свой валокордин, после чего бросила молоденькой девчонке с бейджиком «Мария» на белоснежном халатике:

- Я к Маргарите Степановне. Она ждет.

Пожав плечами, девушка на минуту исчезла в подсобном помещении, откуда вышла уже в сопровождении высокой матроны лет пятидесяти в такой же униформе, но с именем «Маргарита» на именной бирке.

Женщины обменялись кивками в знак приветствия, после чего фармацевт кивнула в сторону подсобки – пошли, мол. Пройдя внутрь, Елена Васильевна уселась в старое, потертое офисное кресло, натужно заскрипевшее под ней местами протертой кожзамовой обивкой.

- Достала? – без предисловий спросила она.

Заведующая аптекой кивнула и выложила на стол высокий флакон из светозащитного стекла без маркировки, плотно заткнутый резиновой пробкой.

- Одна доза – половина чайной ложки. Лучше растворять в жидкости. Независимо от приема пищи. Полностью блокирует волю, расслабляет мышцы. Новинка.Мощный психотропный эффект. Побочные действия…черт, Лен, я не пойму, на кой черт тебе эта дрянь? Тут доза не лошадиная и даже не слоновья – тут десяток пациентов можно убедить в том, что они коты, а потом смотреть, как они себе яйца, пардон, лижут. Нафига…

- Тебе какое дело?! – прошипела Елена Васильевна, взглядом показывая, что неплохо бы говорить потише. – Я тебе деньги плачу. Большие деньги. Остальное – мои проблемы и не твоего золотого ума забота!

Пухлый конверт с глухим хлопком упал на серую столешницу. Маргарита Степановна нехотя, с показной ленцой взяла подношение, шелестнула купюрами. Удовлетворенно хмыкнув, сунула конверт в карман и подтолкнула флакон с препаратом к покупательнице.

- Дело твое. И голова твоя. И то, куда ее совать – тоже. Остальное, что ты по списку просила, тоже подготовили. Подгузники для взрослых, бинты эластичные, марля, бутылочки детские, снотворное, слабительное, мышечный релаксант…Николаша все отнесет и погрузит, только машину открой…

Через десять минут Елена Васильевна ехала по направлению к дому. Все заднее сиденье было завалено аптечными покупками. По дороге к ним добавились десяток двуспальных простыней, рулон яркой красной ленты, скотч – обычный и малярная лента – и несколько мотков крепкой веревки. Женщина довольно улыбалась своим мыслям - ее план начинал обретать реальные черты…

Ей было сорок. Молодая, здоровая, эффектная женщина, она совсем не походила на большинство своих сверстниц с густой сетью «гусиных лапок» вокруг глаз, апельсиновой коркой на бедрах и непрокрашеннымикорнями волос. Плоский живот, отлично сохранившая форму грудь четвертого размера, густые светлые волосы и колдовские зеленые глаза вскружили голову не одному десятку мужчин. Она могла выбрать любого, но, как известно, у каждой медали есть обратная сторона. Никто из знакомых ей мужчин не разделял ее пристрастий. Ей не нравилось быть послушной исполнительницей чужих хотелок – она хотела сама играть главную роль. Однако и бесхребетные маменькины сынки ее не привлеками. Ей нужен был СВОЙ сынок. Только ее. Готовый выполнить любое ее желание, в том числе и самое главное...Именно на эту роль она и планировала Сережку Колышкина, так вовремя поступившему на экономический факультет института, где она преподавала уже пятнадцать лет.

Она взглянула на часы. Меньше чем через сутки… При мысли о том, что ждет несчастного паренька, Елена Васильевна быстро облизнула губы кончиком языка. Ловушка расставлена, осталось захлопнуть дверцу…

 

[Dina]

ЭЭЭЭХ! Паренек! ))

[Гость пеленашка]

Написано грамотно, что само по себе уже радует. Читается легко. Думаю, пролог писался не для двух глав, так что жду продолжение рассказа.

[Хомяк]

 Хороший язык и завязка оригинальная 

[Гость АЛЕКСАНДР РУССКИХ]

Хочу на его место. Жду 3 часть. Надеюсь его не прекратят в настоящую девочку

[erny]

Очень круто. Прям в ожидании продолжения!!

[Непонятый]

ГЛАВА 3

-...Простите...я...эммм...к Елене Васильевне...то есть, в двадцать шестую...- смущенно пробормотал в решетку переговорного устройства Сергей, стараясь не думать о том, с какими мыслями его в данный момент рассматривает на экране монитора мордоворот-охранник элитного многоэтажного новостроя. В десятый, наверное, раз за последние пять минут проверив на телефоне время, он тщетно пытался успокоить себя, что пришел вовремя, что всего делов-то - отдать распечатки и попрощаться...Не помогло - ладони вспотели, под ложечкой неприятно засосало. От резкого писка открывшегося магнитного замка парнишка дернулся, как от удара током - дверь открыта, надо идти дальше...

Внезапно на смену робости пришло негодование. Он, без двух минут дипломированный специалист, должен чувствовать себя обгадившимся щенком перед этой потерявшей берега стервой?! Он?!! Перед ней?!!! Не до конца отдавая себе отчет в том, что делает, он решительно, как ему самому казалось,  зашагал к нужному подъезду. Ага, и лифт на первом этаже - как по заказу... Ну, сейчас-то он все ей выскажет! Да кто она, в конце концов такая? Ректор? Декан? Да ни разу! Вот и пусть ответит! Сейчас, где тут ее звонок...

Палец судорожно вдавил белую кнопку. Где-то через полминуты за тамбурной дверью щелкнул замок, послышались шаги. Наконец, дверь отворилась Сергей увидел главную героиню своих страхов. Одетая в удобное домашнее платье, прекрасно подчеркивающее все выдающиеся прелести ее отменного тела, она стояла в дверях, не приглашая его войти. На умело подкрашенных губах появилась та самая довольная усмешка, каждый раз заставлявшая Сергея чувствовать себя чем-то вроде перечитанной вдоль и поперек книжки, которую можно перечитать еще раз, а можно просто сдать на макулатуру...не спрашивая ее, книжки, мнения.

Этого он стерпеть не мог. Рванувшись вперед, он уже почти осуществил было задуманное, как вдруг носок правой ноги зацепился за непривычно высокий порог. Готовые сорваться с губ слова так и остались несказанными, потому что в следующий момент, нелепо взмахнув руками, он ощутил, как падает прямо на Елену Васильевну...которая, словно ожидая чего-то подобного, плавным кошачьим движением быстро переместилась вперед и ловко подхватила его под локти. В последний момент так и не решившись обхватить ее за талию, Сергей в буквальном смысле слова повис на причине всех своих несчастий, уткнувшись носом в скромный вырез ее платья, ни капли не маскирующий ее сногсшибательный бюст. 

Первым побуждением Сергея было отстраниться - не хватало еще, чтобы она ему сексуальное домогательство приписала, и без того проблем воз с прицепом. Однако держала она его на удивление крепко, словно вместо женских объятий он угодил в медвежий капкан. Сердце вдруг заколотилось как заячий хвост, ему стало жарко, кровь молотом застучала в висках. Он ощутил тонкий аромат дорогих духов...и что-то гораздо более притягательное, давно забытое...из детства. Мягкое, убаюкивающее тепло...ощущение покоя и...безопасности? Разом вспомнились бесчисленные бессонные ночи, когда он, еще ребенком, беспокойно ворочался, не в силах найти что-то так ему необходимое...Где-то на краю сознания, словно муха в стекло, билась мысль о том, что нужно извиниться, что тыкаться носом в чужие преподавательские груди чревато самыми неблагоприятными для тыкающегося последствиями...Но оторваться от этой груди просто не было сил.

- Ну зачем же так спешить? - тягучий и сладкий, словно засахарившийся мед голос Елены Васильевны слышится словно через толстый слой ваты. Тонкие пальцы с изящным маникюром скользят по его волосам - ласково, осторожно...Никогда прежде по-настоящему не знавший женской ласки юноша затаил дыхание, боясь спугнуть это мимолетное ощущение абсолютного, всепоглощающего счастья. Ему захотелось еще глубже уткнуться лицом в притягательный бюст своей мучительницы, закрыть глаза и стоять так вечность, ощущая крепкое кольцо этих нежных рук, способных подарить такое наслаждение и спокойствие...хотя бы до тех пор, пока в предательски дрожащих ногах останутся силы стоять...Между тем, теплые, гибкие женские пальчики умело все глубже зарывались в его взлохмаченную шевелюру, сминая остатки волевого барьера, превращая усталого парня в послушного ребенка...

Вдруг Елена Васильевна резко оторвала его от себя. Вырванный из сладких грез, как морковь с дачной грядки, Сергей растерянно уставился на нее. Гулко сглотнул, прочистил горло, скользнул взглядом по ее лицу, на которое она вновь натянула привычную маску строгого недовольства.

- Прос...простите, пжалст... - с трудом выдавил он, заливаясь краской, словно ему снова было двенадцать лет, а вместо Елены Васильевны напротив стояла бабушка, обнаружившая в кармане у внука пачку "Петра I". Всю былую решимость смыло холодной волной неловкости, а после столь тесного знакомства с грудью своей преподавательницы Сергей вдруг почувствовал, что прикажи она ему сейчас достать Луну с неба - и он пойдет искать подходящую лестницу.

- Если ты достаточно меня полапал, проходи, - ледяным голосом, от которого наверняка замерз бы Гольфстрим, проговорила она. Мечтающий только лишь о том, чтобы поскорее провалиться сквозь землю, Сергей понуро поплелся следом.

- Разувайся. Куртку повесь здесь...куда пошел, я сама Вашему Величеству тапки надевать должна?! - команды градом сыпались на вконец растерявшего остатки  уверенности паренька. Щелкнули замки входной двери и Сергей с удивлением увидел, как хозяйка квартиры зачем-то закрыла ее и на ночную задвижку. Странно, обычно так поступают только тогда, когда больше до утра открывать дверь не планируют - как же он тогда поедет домой? Но в свете сложившейся ситуации спрашивать об этом Сергей не решился...

...Десять минут спустя он без малого по стойке "смирно" стоял перед Еленой Васильевной на кухне. Она, в свою очередь, перебирала тощенькую стопку листов формата А4, пропечатанных с одной стороны. Тишину нарушал лишь шелест просматриваемых страниц. Наконец, она положила на стол последний лист и медленно подняла на Сергея не предвещающий ничего хорошего взгляд.

- Это шутка такая, да? Ты в цирк пришел? А я - клоун, так я понимаю? - звук ее голоса походил на падающие в металлический таз гвозди.

- Нет...Что-то не так? - спросил Сергей, внутренне готовясь к очередной порции преподавательского гнева.

- На дворе какой год? Две тысячи восьмой? Или восемнадцатый? Почему литература десятилетней давности? Ты по истории работу пишешь? Или по экономике? Если по истории, тогда какого черта ты на экономфак приперся? Где анализ таблиц?! Где статистика за последние три года, "согласно которой" ты эту ахинею пишешь? При чем здесь экономическая ситуация в странах третьего мира - ты про Африку дипломную работу готовишь? Какого лешего ты эту воду льешь? И мое свободное время тратишь?

Елена Васильевна не кричала. Она вообще никогда не повышала голос. Однако каждая фраза напоминала хлесткую пощечину, заставлявшую Сергея вздрагивать словно от ударов, а и без того красные от смущения щеки стали пунцовыми.

- Это же теоретическая часть, - робко пытался оправдаться он, - и потом, в библиотеке другой литературы не было...

Она не слушала своего студента. Она прекрасно знала, что институтские материалы по его теме были довольно скудны, что подписка на научные журналы для него доступна примерно так же, как ее любимый "Туарег" доступен охраннику аптеки Николаше, услужливо загрузившему ее покупки на заднее сиденье...которые теперь терпеливо ждут своего часа в соседней комнате...

- Короче, все мне с тобой ясно. Бери стул. Садись. И исправляй. Что уставился, как еж на кактус? Думаешь, я за тебя писать буду? Не тяни кота, ему больно - впереди вечер длинный...

Ошарашенный таким заявлением, Сергей послушно уселся за стол и уставился на собственные наработки. Он очень устал - прошлой ночью ему удалось урвать всего пару часов беспокойного сна, а нервное напряжение и пустой желудок отнюдь не придавали сил перед выполнением поставленной задачи. Он провел тыльной стороной ладони по лбу - рука стала влажной. Тело под дешевым синтетическим джемпером настойчиво требовало прохлады.

- Сними кофту, а то потеешь, как испуганная мышь - усмехнулась Елена Сергеевна, словно прочтя его мысли. Сергей не заставил себя упрашивать и мигом освободился от не пропускающей воздух тряпки, оставшись в белой футболке. "Умница, малыш - легче будет тебя упаковать!" - злорадно-удовлетворенно подумала про себя коварная женщина. Небось не зря за полчаса до его прихода выкрутила терморегуляторы на батареях почти на максимум...

- Я сварю тебе кофе. Иначе ты мне стол носом насквозь проклюешь - не терпящим возражений голосом безапелляционно заявила она. Тихо зашумела встроенная кофемолка дорогой итальянской кофемашины. Правда, какую бодрость мог добавить "Колумбия декофеинизированный" - большой вопрос. А в сочетании с белым кристаллическим порошком, чайная ложка которого загодя была насыпана в высокую чашку с нарисованной на боку Эйфелевой башней - тем более.

"На первый раз получишь дозу побольше", - думала про себя Елена Васильевна, глядя на быстро формирующуюся на коричневой кофейной пышную молочную шапку, - "потом уменьшим...Ломать тебя надо сразу, и я тебя сломаю, сладенький, не сомневайся! Лишь бы сработало без побочки - а там я уж постараюсь, чтобы со свободой ты распрощался навеки!".

Чашка со стуком опустилась на стол перед вконец замученным студентом. Горячо поблагодарив свою поилицу, Сергей в несколько глотков осушил ее - пить от кухонной духоты хотелось просто зверски. Елена Сергеевна терпеливо выжидала - теперь спешить было некуда, рыбка заглотила наживку и сорваться с крючка не смогла бы при всем желании. Нужно лишь подождать, пока препарат подействует в полную силу, лишив и без того беспомощную жертву остатков желания сопротивляться.

Между тем чувствовал себя Сергей на самом деле странно. Тело вдруг стало словно чужим, навалилась странная апатия, свои собственные мысли вдруг куда-то бесследно исчезли. Что он тут делает?  Уже поздно, надо ехать...куда? А главное - как, если тело напоминает марионетку с обрезанными ниточками?

Он попытался сфокусировать взгляд на рисунке чашки. Ничего не вышло - он просто не понимал смысла нарисованной картинки. Он поднял взгляд на Елену Сергеевну - только для того, чтобы увидеть на ее лице ту самую торжествующую улыбку, которую уже видел тогда, в институтском лифте...только ни физических, ни моральных сил бежать уже не было.

[Гость пеленашка]

Если для романа, то написано хорошо, вот только я люблю читать роман сразу а не частями))

[Гость АЛЕКСАНДР РУССКИХ]

Жду 4 части

 

[АлексБрагин]

Спасибо за первые три части. Очень хорошо продумано, подведено, сделано. Даже настораживает. Целых три части еще до того, как началось самое главное. Хватило бы автору сил и настойчивости на основное содержание!  А то про себе знаю: разбег на рубль - а до удара дело может и не дойти.  Надеюсь, в данном случае все будет не так!  

[Непонятый]

ГЛАВА 4

 

"Пора", - скомандовала сама себе Елена Васильевна, - "Клиент, похоже, готов. Леший его знает, сколько действует это зелье. Сейчас, мой хорошенький, будет тебе вторая часть Марлезонского балета!".

- Что, выдохся? - довольно ухмыльнулась женщина, пряча под маской ехидства охватившее ее радостное возбуждение, - И что теперь с тобой делать прикажешь?

Ответа на этот вопрос у Сергея не было и быть не могло - мысли внезапно рассыпались по уголкам сознания, словно бусины из порвавшегося ожерелья, окружающие предметы потеряли резкость, перед глазами стлался странный золотисто-розовый туман. При этом лицо и фигуру Елены Васильевны он почему-то видел на удивление ясно и отчётливо. Все его существо тянулось, стремилось, рвалось ей навстречу - наверняка когда-то свет далекого маяка так же притягивал внимание потерявших последнюю надежду сбившихся с курса моряков. Словно почувствовав этот невидимый импульс, женщина подошла к нему и, слегка наклонившись, заглянула ему в глаза. 

- Смотри на меня. Вот так, умница. Не бойся, мой маленький. Ты устал и тебе нужно отдохнуть... - Сергей снова ощутил, как ее нежные пальцы осторожно перебирают его волосы, успокаивая, убаюкивая.

- Да...мне нужно домой...- чуть слышно прошептал он, не узнавая собственного голоса. 

- Все хорошо, мой маленький. Ты уже дома. Будь послушным мальчиком и все будет хорошо... - мягкий, чарующий звук ее голоса словно резонировал в голове, заполняя собой все, без остатка. Юношеские комплексы, страхи, вечная неудовлетворённость собой - все это в момент оказалось вытеснено этим волшебным, притягательным голосом, этими нежными, ласковыми словами.

Убедившись, что первоначальный нужный эффект достигнут, Елена Васильевна мягко потянула его за собой. 

- Пойдём со мной, малыш. Мамочка о тебе позаботится. Сейчас, моя радость, потерпи, совсем-совсем скоро ты будешь отдыхать...- ни на секунду не умолкая, ворковала она, увлекая Сергея за собой по коридору в строну самой дальней комнаты, которую она столько времени кропотливо обустраивала для реализации своих планов в отношении попавшего в ее крепкую паутину юного мотылька. 

Словно кролик в пасть удаву, Сергей послушно шёл за Еленой Васильевной. Большая тёмная комната озарилась мягким, тёплым, неярким светом, умело приглушённым диммером. Это была спальня, о чем ясно свидетельствовала огромная двуспальная дубовая кровать с тяжёлыми резными спинками. Стены явно было отделаны шумоизоляционными панелями, пятикамерный стеклопакет с наружной тонировкой также отлично гасил любой шум - как снаружи, так и изнутри. Ноги Сергея утопали в пушистом белом ковре, на стене напротив висел огромный плазменный телевизор - видно было, что недостатка в средствах к существованию хозяйка квартиры явно не испытывает.

- Сейчас мамочка поможет своему маленькому снять эту грязную уличную одежду, - приговаривала суетившаяся рядом Елена Васильевна, - подними ручки вверх...ах ты мой умничка...вот так, молодец! 

Футболка скользнула вверх, на мгновение скрыв комнату от глаз паренька. Не мешкая ни секунды, Елена Сергеевна принялась расстёгивать ремень его стареньких, чуть заношенных джинсов.

- Теперь мы снимем эти некрасивые штанишки, потому что в кроватку в штанишках нельзя, да, сладенький мой? Не волнуйся, малыш, тебе будет очень тепло и уютно, мамочка обещает! - мысль о том, что он стоит перед этой заботливой женщиной в застиранных плавках и заштопанных носках, Сергея почему-то совсем не заботила. Все его существо стремилось к тому, чтобы эта женщина наконец претворила в жизнь то, что с таким жаром обещает ему последние несколько минут...которых он ждал всю свою жизнь. Да. Теперь он совершено точно это понимал.

- Вот теперь мы мою лялечку уложим в кроватку поудобнее. Устала моя лялечка, день был долгий, сейчас моя лялечка очень-очень хорошо отдохнёт! - с этими словами Елена Васильевна подвела Сергея к кровати и мягко уложила его поверх стопки уложенных друг на друга простыней, которые Сергей заметил только теперь. Затем она шагнула назад и, загадочно улыбнувшись, завела руки за спину, нащупывая застёжку платья.

- Мамочке жарко. Мамочка хочет быть такой же голенькой, как и ее Сереженька! - вжикнула молния, женщина повела плечами и платье с тихим шелестом соскользнуло на пол, оставив ее практически полностью обнаженной, если не считать тонкой полоски чёрных кружевных трусиков. Закинув руки за голову, Елена Васильевна чуть изогнулась, давая окончательно потерявшему дар речи пареньку рассмотреть ее шикарную фигуру во всех возможных подробностях.

- Смотри на мамочку, мой маленький. Видишь, какая мамочка красивая? Сереженьке нравится его мамочка? Сереженька хочет быть мамочкиным малышом? - приторный, елейный голос Елены Сергеевны завораживал, околдовывал, смысл сказанного словно каленым железом отпечатывался в сознании беспомощно лежавшего на кровати парня. Не в силах вымолвить ни слова, он лишь медленно кивал, будто игрушечная собачка на автомобильной торпеде. На самом деле, подобное зрелище заворожило бы и слепого. Посмотреть было на что: изящная шея без единой морщинки, белые, словно вылепленные из алебастра, плечи, чуть выступающие ключицы, ровные, идеальной формы полушария тяжёлых грудей полноценного четвёртого размера, увенчанные ровными, соблазнительно алеющими длинными сосками, тонкая талия над тяжёлыми, тренированными бёдрами...Идеальной формы бездонный сосуд для любви и страсти, которую она собиралась без остатка отдать своему опоенному волшебным снадобьем пленнику...

- Теперь мы снимем с тебя эти тесные трусики...мой маленький не будет носить такое тесное белье, тельце должно дышать, моя крошечка...- с этими словами Елена Васильевна попыталась стянуть с Сергея плавки. Однако паренёк внезапно воспротивился этой инициативе - даже будучи не в состоянии адекватно оценить ситуацию, он вдруг почему-то ужасно испугался предстать перед своей новообретенной мамочкой в полной наготе. Словно первый толчок предстоящего землетрясения в сознании колыхнулась мысли о том, что в свои 22 он все ещё оставался девственником, что все его женщины - это его левая и правая...

Почувствовав сопротивление, Елена Васильевна бросила взгляд на верхний ящик прикроватной тумбочки. Ее оружие последнего шанса..."Нет, не сейчас", - решила она, - "пока попробуем пряник...". Вскочив на кровать, она притянула его голову к себе. Жаркий шёпот снова заструился ошеломлённой жертве в ухо.

- Тихо-тихо, мой хороший, не надо ничего стесняться. Маленькие детки часто ходят голенькими, особенно когда рядом только мамочка. Посмотри на мамочку. Мамочка почти такая же голенькая, как ее Сереженька, и не стесняется. Ах, какой ты у меня хорошенький, какой красивый...и весь только мамочкин, только мамочкин и больше ничей! Слушайся мамочку, мой ненаглядный...подними ручки...вот так, повыше...молодец, послушный малыш...сейчас мы тебе на ручках бантик завяжем, красивый-красивый!

Тонкая, но прочная верёвочная петля захлестнула скрещённые запястья Сергея. Миг - и руки оказались крепко, со знанием дела привязаны к дубовому изголовью кровати. Те долгие часы и десятки тысяч рублей, что Елена Сергеевна потратила на изучение искусства "шибари", оказались потрачены не напрасно - из плена такого ложа не освободился бы даже Тесей...

- Вот теперь совсем хорошо, теперь не будет мамочкина радость ручками мешать - довольно мурлыкнула коварная пленительнаца, стягивая со своей жертвы последнюю преграду перед полным превращением ее в беспомощного младенца, - Не волнуйся, моя крошечка, мамочка не оставит своего маленького без одежды...

Подложив под голову Сергею невысокую ортопедическую подушку, Елена Сергеевна приподнялась на локте. Ее совершенные груди качнулись над самым лицом паренька, возбужденный сосок правой коснулся полуоткрытых губ юноши, сквозь которые со свистом вылетало тяжёлое, горячее дыхание.

- Открой ротик, мой сладенький, - хриплым шёпотом произнесла женщина. Возбуждение парня передалось ей - грудь высоко вздымалась, глаза горели животной страстью, ноги непроизвольно подрагивали. Подчинившись, Сергей почувствовал, как его лицо утонуло в упругом женском тепле, как твёрдый сосок скользнул ему в рот. Затаив дыхание, он ждал, что произойдёт дальше.

- Хорошо...теперь пососи маме сисю...ты же любишь мамины сиси, большие и сладкие, правда, мой маленький? Сделай мамочке хорошо, мамочка так сильно любит своего малыша...- Елена Сергеевна уже совсем не владела собой. Сбылась ее мечта - вот он, ее малыш, который принадлежит только ЕЙ и больше никому! Она и близко себе не представляла то удовольствие, которое дарила ей эта сумасшедшая, аморальная, но в то же время такая потрясающе приятная игра...нет, не игра, это их с Сергеем новая жизнь! Жизнь, полная удовольствия, ласки, послушания! 

В очередной раз послушавшись, Сергей сделал первое сосательное движение. В голове пульсировала одна-единственная мысль: мамочка любит его, мамочка никому его не отдаст, он нужен мамочке, нужен, по-настоящему, насовсем! Он должен сделать мамочке хорошо, как и положено послушному мальчику! И Сергей постарался...

...Это было похоже на ставший реальностью сон. Не в силах сдерживать стоны, Елена Васильевна крепче вжала лицо Сергея в грудь, правой рукой она непрестанно гладила его по волосам, губы страстно шептали перемежающиеся с ласковыми эпитетами слова одобрения, от которых парень усердствовал ещё больше. Левая рука женщины скользнула под край ажурных трусиков к аккуратно подбритому лобку...но в это мгновение ее тело сотряс мощнейший оргазм...за которым тут же последовал второй, когда ловкие пальцы нырнули в горячую, скользкую от желания плоть. Зарычав, словно раненая тигрица, Елена Васильевна без сил упала на подушку рядом со своим послушным рабом. Всхлипывая, тяжело дыша, пару минут она лежала без движения, лишь ноги ее порой вздрагивали от пережитого только что удовольствия. Открыв наконец глаза, она опустила взгляд - и тут же губы ее изогнулись в довольной улыбке. Зрелище бьющейся в экстазе женщины на прошло даром для юноши.

- Ты самый лучший на свете, малыш. Не волнуйся, сейчас моему маленькому мальчику будет очень хорошо...

Гибкие пальцы левой руки нежно обхватили напряженную плоть Сергея, правую Елена Сергеевна подложила ему под голову, вновь пристроив его голову у себя на груди. Затем юноша ощутил, как мягко сжимающая его член рука двинулась вверх-вниз, мягко, осторожно, затем ещё и ещё. Постепенно наращивая темп, женщина не переставала шептать ему на ухо:

- Теперь ты только мой, малыш. Никому тебя не отдам, никогда. Ты должен слушаться мамочку, а мамочка будет заботиться о своём маленьком. Никто тебя больше никогда не получит, ты мой и только мой...Никуда не вырвешься, никогда не убежишь...Ты только мамочкин малыш. Будь послушным и все будет хорошо...да, мой сладенький, вот так тебе нравится? Вот так, побыстрее...как хорошо моему маленькому, как приятно...

Сергей начал тихо постанывать, но ладонь правой руки тут же легла поверх его губ, превратив стоны в невнятное мычание.

- Тихо-тихо, мой маленький, тихо-тихо, мой сладенький...тшшшшшшш....вот сейчас, мой хорошенький мальчик уже на пределе...ещё немного...сейчас моему маленькому будет сладко-сладко...давай, мой любимый, порадуй мамочку!

Подняв глаза к потолку, Сергей непроизвольной охнул - тот оказался полностью зеркальным, с увеличивающим эффектом, позволяющим рассмотреть происходящее на кровати в мельчайших подробностях. Самая красивая на свете женщина ласкала его так, как он в своих самых смелых фантазиях и представить себе не мог! Не в силах сдерживаться, он застонал в зажавшую рот ладонь ещё громче...и, наконец, избавился от мощного напряжения ниже пояса.

Довольно улыбающаяся женщина ещё несколько раз, замедляя темп, скользнула рукой туда-сюда, а затем нагнулась к лицу парня и поцеловала его в кончик носа.

- Умничка мой, - сказала Елена Васильевна, вытирая живот Сергея влажной салфеткой. Вспомнив об упаковке памперсов в шкафу, на миг призадумалась. Может, сейчас? Нет, слишком грубо и топорно..."Нет уж, заинька мой, сам попросишь!" - подумала она, решив для себя, как будет действовать дальше.

- Моя лялечка устала и хочет пить! - снова засюсюкала она, глядя на безуспешные попытки парня восстановить дыхание и унять бешено колотящееся сердце, - Сейчас мамочка принесёт моему маленькому попить вкусненького. Но сначала мамочка подготовит своего маленького мальчика ко сну!

Освободив руки парня из веревочного плена, Елена Васильевна уложила их вдоль туловища паренька, а затем сноровисто начала закручивать его в предварительно настеленные одна на другую простыни. 

Сергей лежал неподвижно, боясь пошевелиться. Сказать, что ему было хорошо, значило бы не сказать ничего - это был сон наяву и он категорически не хотел просыпаться. Вот первая простыня плотным коконом обвилась вокруг голого тела. За ней тут же последовала вторая, третья, четвёртая...Определённо получавшая удовольствие от процесса Елена Васильевна ни на секунду не прекращала комментировать свои действия.

- Оберну своего маленького мальчика потуже, чтобы свёрточек мой сладкий не развернулся...вот так, потуже стянем! Какой ты у меня послушный, малыш, какой смирненький! Будет спать моя прелесть в пеленочках своих крепко-крепко, сладко-сладко! Хочешь ещё простыночку сверху? По глазам вижу, что хочешь, счастье моё! Как гусеничку в кокон мамочка тебя закрутит! Чтобы был совсем беспомощен без мамочки...чтобы даже пошевелиться не смог без мамочки...чтобы никуда не убежал от мамочки...

За простынями последовал эластичный бинт, умело наложенные витки которого крепко стянули и без того тугой свёрток с запакованным в хлопок и бязь пареньком. Вишенкой на торте стала алая шёлковая лента, которой Елена Сергеевна перевязала своё творение сверху.

- Посмотри на себя, малыш! Разве ты не чудо? Теперь мой маленький мальчик самый нарядный, самый красивый! И весь только мамочкин, и больше ничей-ничей! - радостно щебетала она, покрывая лицо Сергея быстрыми, лёгкими поцелуями.

- Сейчас мамочка тебя покормит и уложит баиньки! Потерпи чуть-чуть, моя прелесть! - с этими словами Елена Васильевна выпорхнула из комнаты. Оглядев своё отражение, Сергей вдруг почувствовал такой небывалый комфорт, какого не ощущал до сей поры ни разу в своей недолгой жизни. Он был нужен своей мамочке, такой доброй, нежной и заботливой...он наконец-то любим и...любит? Ещё не до конца оформившееся чувство толкнуло сердце парня, но умело брошенные в удобренную почву семена явно дали первые всходы...

Через пару минут Елена Васильевна вернулась в спальню - по-прежнему обнаженная, с детской бутылочкой в руке. Бутылочка до краев была наполнена чем-то нежно-белым, когда резиновый кончик ткнулся Сергею в рот, понял, что в бутылочке было тёплое молоко - не предел мечтаний, но от пережитого за последний час его ощутимо мучала жажда. В результате содержимое бутылочки отправилось по назначению в течение двух минут, на протяжении которых Сергей непрестанно слушал про то, какой он замечательный, послушный и воспитанный малыш, как он радует мамочку...к губам которой вновь намертво приклеилась холодная и властная улыбка...

Покончив с кормлением, Елена Васильевна вновь легла рядом с Сергеем и, притянув парня к себе, принялась мерно покачивать кокон с засыпающим юношей, чьи веки вдруг налились свинцовой тяжестью, а сознание затянуло темной, как сырая нефть, пеленой.

- Баю-баю-баю-бай, спи, мой сладкий засыпай! Баю-баюшки-баю, я тебя, малыш, люблю! Засыпай скорей, малыш, никуда не убежишь! Аа-аа-аа-а, кач-кач, кач-кач! - нараспев приговаривала Елена Сергеевна, целуя Сергея в закрытые глаза. Через пять минут парень спал без задних ног, тихо посапывая во сне. В приоткрытый рот была ловко вставлена пустышка со специальной резинкой-фиксатором - пока что больше для удовольствия хитрой похитительницы...

Убедившись, что парень в ближайшие 9-10 часов ни за что не проснётся, Елена Сергеевна тихонько встала с кровати. Ковёр на полу надёжно поглощал звук шагов, так что вызванный усталостью и лошадиной дозой лекарств сон Сергея не нарушила бы даже гроза с молнией и градом. Погасив свет, женщина тихонько выскользнула из комнаты.

"Спокойной ночи, милый принц!" - процитировала она про себя, сидя на кухне и рассматривая полученные в аптеке пузырьки со снотворным и ещё один, с надписью "Дефекаторакс. Для клин. исслед. Образец N1". Заодно и отечественной науке поможем, мда...Женщина довольно улыбнулась, подумав о том, какой сюрприз ждёт Сергея утром. Да уж, парень влип, как муха в янтарь. Надо срочно закреплять успех.

 

 

 

 

 

- 

[Гость пеленашка]

Хорошо написано. описаны все детали и переживания героев.

[Гость АЛЕКСАНДР РУССКИХ]

4 на высоте. Блин где такую мамочка найти?????

 

[АлексБрагин]

Да, согласен, четвертая глава хороша! Интересно, как "мамочка" будет удерживать своего "малыша" дальше? Вряд ли это была одноразовая акция.  

[pterax]

где бы самому такую мамочку найти 

[Slutty]

Так мы дождемся продолжения то?

[lonebaby]

Суперское владение языком, отличный слог. В России в нашей, да и подобных тематиках, мало кто умеет писать так. Спс короче.

[Sweetierus]

Спасибо большое за рассказ!

[bogan]

продолжение 

 

[Sweetierus]

Спасибо большое за рассказ!  ))

Да, замечательно изложено