пеленашка 83 Posted March 17, 2018 Report Share Posted March 17, 2018 Это старый рассказ, наверно один из первых которые я прочитал в инете. Кто автор к сожалению не знаю. Школа девочек Ты все запомнил?,- голос мамы был строгим и не терпящим возражения. Марина и Ира старше тебя и ты должен их слушаться беспрекословно. Всегда и во всем. Если ты будешь непослушным, если хотя бы один раз не сделаешь все, что тебе велят, я разрешаю девочкам наказать тебя так, как они сочтут нужным. И если ты еще хоть один раз вырвешь у них руку, переходя улицу, они сразу же наденут на тебя постромки - ты меня понял? Вот смотри - я даю их Ире и она возьмет их с собой в дорогу. Ира и Марина - мои двоюродные сестры. Когда происходили эти события, мне было неполных восемь лет, Ире - 11, а Марине 17 и она только что окончила школу. Жили мы в одном подъезде и даже на одной лестничной площадке - дверь в дверь, так что сестрички нянчили меня с младенчества. А поскольку я у мамы был единственный, и воспитывала она меня одна, то помощь сестер и тетки была ей как нельзя кстати. Нельзя сказать, чтобы Маринка с Иришкой относились ко мне плохо или жестоко - вовсе нет. Напротив, они нежно любили меня и баловали до безобразия. Три четверти всех сладостей скамливались мне, меня одевали и переодевали по десять раз на дню, причесывали, кормили с ложечки, со мной играли, меня укачивали, мне дарили игрушки, читали книжки... Однако была у этой идиллии и оборотная сторона. Во-первых, мне раз и навсегда была отведена роль бесправного младшего - несмышленного младенца, которого нужно оберегать и тетешкать. С годами эта роль не только не изменилась, но и упрочилась. А во-вторых, моя мама очень хотела девочку... Не было дня, чтобы я не слышал от нее: "Эх, если бы не этот краник... Нет, ну посмотри, какой ты хорошенький. Господи, какая из тебя получилась бы девчонка. Вот так бы взяла и откусила бы напрочь эту противную игрушку". Если же я был без трусиков - а дома, лет до 11-12, я ходил без них почти всегда, то сожаления эти сопровождались и покусыванием "противной игрушки", иной раз нешуточным, доводившим меня до рева... Гардероб, из которого вырастали сестрички, их платья и ночные сорочки, их куклы, мишки, наборы игрушечной посуды и мебели и прочее наследство оказались дополнительным соблазном. В результате, первые в жизни брюки я надел в семь лет - утром первого сентября, перед походом в школу. За день до этого, мама, сильно всплакнув, отрезала мою роскошную косу до колен и соорудила мне что-то вроде то ли короткого каре, то ли длинной мальчишеской прически. С непривычки, в брюках и с короткой стрижкой, я чувствовал себя стесненно и страшно неудобно, и дня через четыре позорно описался в классе, на переменке, не сумев справиться с непривычной одежкой. Позорища прибавила и помощь Маринки, которую срочно из коридора вызвали девчонки-одноклассницы. Маринка кликнула Иришку, а Иришка сбегала к их маме, тете Наташе, работавшей в той же школе; из группы продленного дня принесли две простыни и два одеяла , а соседка по парте, Света, развязав свой роскошный бант, одолжила ленту в качетве свивальника. Прямо на учительском столе меня, плачущего от испуга и унижения, раздели, обтерли насухо и туго спеленали. Маринкин шарф и пояс от Ириного пальто довершили дело, превратив меня в хнычущий сверток, который Маринка и ее ухажер Слава отнесли домой. Оказавшись в привычной обстановке я постепенно успокоился, и получив любимого мишку и соску с теплым молоком, совершенно измученный, заснул на руках у Маринки... История эта имела и последствия. Трое одноклассниц, Света, Люда и Катюша взяли меня под свою опеку, защитив от агрессии мальчишек, но вместе с тем и полностью подчинив себе. На переменах они чинно выгуливали меня по школьному двору, держа за руки, или пропустив под мышками длинный шарф, хвастались мной, как дорогой куклой, а делать "пи-пи" и "ка-ка" водили в женский туалет, где заодно позволяли всем своим подружкам подробно рассмотреть, потрогать и обсудить чем именно я отличаюсь от девочки и от других мальчиков. Впрочем, роль живой куклы была мне привычна, я воспринимал ее как должное, без возражений подчинялся и сестрам и одноклассницам, зная что неподчинение повлечет наказание. Но вернемся к моей маме, строгим голосом велевшей мне во всем слушаться сестер. Собственно говоря, ее приказ был излишним. Я был на редкость послушным ребенком. И руку у Ирины, переводившей меня через дорогу я тоже не вырывал - она просто выскользнула, вспотев. Строгость приказания была вызвана тем, что мама, никогда раньше не отпускавшая меня от себя, решила посвятить отпуск ремонту в квартире, а меня отправить на море, доверив присмотр за мной Иринке с Маришкой. И вот, в день отъезда, три моих повелительницы, усевшись в кресла и поставив меня перед собой, проводили последний инструктаж. Постромки, которые Ира тут же положила в сумку, многозначительно помахав ими передо мной, были мне тоже не в новинку. Сестры надевали их мне на прогулке при малейшей провинности. А инструктаж тем временем продолжался. - С Мариной поедут ее подруги Вера и Алла,- продолжала мама. Это взрослые девочки, для тебя они - тети. Ты должен их слушаться так же, как Марину и Иру и у них есть такие же права наказывать тебя, как у твоих сестер. Марина, Вера и Алла уже взрослые и у них свои интересы, они не смогут сидеть с тобой все время. Поэтому заниматься тобой будет в основном Ира. Запомни хорошенько - Ира тоже старше тебя и ты должен ее беспрекословно слушаться. Сейчас она соберет тебе игрушки, оденет тебя в дорогу, и мы поедем на вокзал - нам уже пора. Рюкзачок для игрушек, нести который предстояло мне, стояла уже наготове. По приказу Иры я сдул и уложил в него большой пляжный мяч, набор формочек для песка и приданное для Маши - большой куклы, игры с которой мои сестры всячески поощряли и одобряли. Саму Машу я, повинуясь приказаниям Иры, старательно запеленал, перевязал розовой ленточкой и уложил рядом с рюкзаком. - Теперь оденем тебя,- сказала Ира, потянув за завязку рубашки. Раздевайся. Стянув через голову свою обычную домашнюю одежду- немного не доходившую до колен, тесноватую рубашку в синий горошек, с завязкой сзади, и с длинными рукавами, которые, при необходимости, тоже можно было завязать оставив руку внутри, я остался перед сестрой нагишом. Впрочем, Иры я ничуть не стеснялся. Гм, что же тебе одеть? Это мы уложили... и это тоже,- задумчиво бормотала Иринка, роясь в шкафу. Иди пока пописай перед дорогой, а то сейчас горшок упакуют. Присев на горшок (писать стоя и пользоваться унитазом мне было запрещено раз и навсегда, под угрозой наказания) и вынеся его в туалет, я получил дорожную одежду: очень кружевные белые трусики и тесные шелковые брючки розового цвета, застегивающиеся сзади (и то и другое - иринкино наследство). Брючки были явно малы и Ира едва застегнула их на мне. Затем, приказав лечь на кровать, застегнула у меня на лодыжках девчоночьи босоножки на танкетках. Сверху, после некоторого раздумья, была надета очень свободная и очень прозрачная блузка в широкими рукавами, но короткая, оставлявшая открытым пупок. Туалет завершила заколка в волосах (они тебе в глаза лезут!). Критически оглядев свое творение и осведомившись у Марины, осталось ли время до выхода, Ирка разула меня и, снова уложив на кровать, накрасила ногти на ногах ярким лаком. Вошедшая в комнату мама одобрила идею и взяв меня на руки подошла к зеркалу. - Как тебе все же идет быть девочкой, малышка,- сказала она, давая мне разглядеть получившийся результат. Впрочем, скоро ты вырастешь, и с девчачьей одеждой будет покончено,- вздохнула она. В этот момент в прихожей раздался звонок и я услышал голоса Веры и Аллы. Их багаж уже лежал в машине отца Веры, который отвозил нас на вокзал. Вера, крупная и высокая девушка, видевшая меня впервые, тут же подхватила меня у мамы. А поскольку брючки надетые на мне были очень скользкими, то ей пришлось взять меня двумя руками, как младенца. Грудь у Веры была крупная, с большим темным соском, просвечивавшим сквозь тонкий лифчик, и лежа у нее на руках я подумал о том, что этот сосок скоро окажется у меня во рту. Во всяком случае Алла, часто приходившая к нам, очень любила вместе с сестрами поиграть со мной в большого младенца. И не только Алла. Младенческие пеленки никак не оставляли меня. Лежать в них я очень не любил, но моего мнения никто не спрашивал. Все подружки мамы и тети Наташи, ожидавшие прибавления семейства, учились пеленать, тренируясь на мне, а после подолгу сидели на кухне, болтая и покачивая "младенца" на руках. И почти все они, включая и мою будущую учительницу Ларису Дмитриевну, давали мне для успокоения пососать грудь. Это меня и вправду успокаивало, и я, вдоволь наревевшись к тому времени, тут же засыпал. Мы спустились к машине. Вера так и не отпустила меня с рук, так что Машу, рюкзачок и босоножки подхватила Ира. Так же, на руках у Веры, я попал в купе поезда. Впрочем, то как она меня тискала, мне понравилось. В купе меня тут же отправили не верхнюю полку, чтобы не мешался под ногами. А чтобы я ненароком не свалился вниз, Ира, перехватив меня поперек живота тонким матерчатым поводком, привязала другой его конец к ручке в стене купе. В таком виде, с Машей в руках и развлекаемый иногда сестрами и их подружками, я и провел следующие часа полтора. Поезд уже вовсю набирал ход. Маринка и Алла вышли покурить в тамбур, Ирка, улегшись на другую верхнюю полку, уткнулась в какую-то книжку, а мне захотелось пить. Вера налила было воды, но Ирка, оторвавшись от книжки остановила ее, и достав из сумки соску с холодным чаем, протянула ее мне. Попив чаю, я тут же захотел писать, о чем и заявил Ире. - Давай я отведу тебя в туалет,- предложила Вера. - Не надо,- снова вмешалась Ира. Саша у нас ходит только на горшок. Горшок был извлечен на свет и поставлен на столик. Меня отвязали, и сняв брюки и трусики усадили на него. -Так это мальчик? - удивилась Вера. А я-то подумала, что Сашенька - девочка. Ира отправилась выносить горшок, а я, уже в одной блузке, очутился на руках у Веры. Без тесных брюк мне стало гораздо удобней, а Вера, играя пальцами с моей писькой и ласково похлопывая по попке, расспрашивала меня, сколько мне лет, учусь ли я в школе, люблю ли я маму и сестер и как они со мной обращаются. К приходу Ирки, Марины и Аллы она уже была полностью в курсе всех моих дел. - Классная у вас кукла, - сказала она обращаясь к Маринке. Я бы и сама хотела такую. Жаль только, что мальчик вырастет и перестанет быть таким нежным. Представляешь, ведь эта маленькая писька станет большой и волосатой. - А ты, Сашенька, обратилась она ко мне,- кем ты сам хочешь быть - мальчиком или девочкой? - Девочкой,- выдохнул я. - Бедненький, - поцеловала меня Вера. Ну ничего, не расстрайвайся, ты ведь выглядишь почти как девочка. А пиписька у тебя совсем-совсем маленькая. Может, стоит ее просто отрезать? Она легонько сдавила ее двумя пальцами, изобразив ножницы. Вспомнив мамины мечты и их продолжения, порой весьма болезненные, я испуганно поджал ноги, пытаясь защититься. Но Вера истолковала мое движение по своему: - Ах ты, малышка,- ласково сказала она, перехватывая меня другой рукой под попку и укладывая на колени, так что мое лицо уперлось в ее грудь. - Ты хочешь пососать сисю у теты Веры? Подожди маленькая, я только лифчик расстегну. Передав меня сидевшей напротив Марине, Вера расстегнула верхнюю пцговицу у своей блузки с короткими рукавами и ловко извлекла из-под нее лифчик. Груди у нее были даже больше, чем мне показалось вначале, а сосок оказался просто огромным. Я осторожно коснулся его губами и втянув в рот, сделал несколько сосательных движений. - Сильнее,- потребовала Вера, и по-хозяйски, легонько, но уже чувствительно, хлопнула меня по попке. Я изо всех сил заработал губами и языком, чувствуя как сосок напрягается у меня во рту. Одновременно я почувствовал, как палец тети Веры тихонько продвигается в мой задний проход. Непроизвольно я сжал анус. Палец вышел из моей попы и Вера снова начала нежно играть с моей писей. Мне было приятно и я расслабился, целиком отдавшись сосанию. А через некоторое время обнаружил, что тетя Вера водит своим пальцем в моей попке, и что мне это нравиться. Это, впрочем, заметила и она. -Марин, смотри,- окликнула она сестру. А ведь Сашеньке нравиться то, что я сейчас делаю. Вы с Ирой так никогда не пробовали? - Нет, - ответила Марина, и сказала что-то еще, но продолжения фразы я не расслышал. Вера снова шлепнула меня - на сей раз довольно больно, и велела не отвлекаться. - Ира,- обратилась она к другой моей сестре, сними пожалуйста с малышки заколку, она колет мне грудь. Заколка тут же была снята, а вместо нее Ирина надела мне на голову чепчик, плотно закрывающий уши и осторожно, чтобы я не выпустил верин сосок, завязала его под подбородком. Звуки разговора стали неразборчивы и я сосредоточился на вериной груди и ее пальце, проникавшем в меня уже на всю его длину. Через какое-то время Вера осторожно отодвинула меня от груди и усадила на колени, лицом вперед. Меня переодели, надев взамен блузки одну из домашних рубашек, несколько перешитых для поездки. Рукава ее были застрочены а кроме завязки на вороте была добавлена еще одна, пропущенная под мышками. Чепчик тоже перевязали потуже, а ноги спутали, надев на лодыжки матерчатые "наручники", точнее наножники, в виде восьмерки с затягивающимися кружочками, сшитые из такой же плотной ленты, как и поводок, которым Ира привязывала меня в верхней полке. Глянув в сумку, откуда Иришка доставала все это добро, я увидел, что сестры всерьез подготовились к поездке - недаром целую неделю то одна, то другая целыми днями строчила на машинке. - Мороженое, кому мороженое,- раздалось из коридора. Алла, выйдя на голос, принесла пять порций. Четыре разобрали мои няньки и повелительницы, а пятую Марина переложила в бутылку из-под чая. Алла, усадив меня к себе на колени, дала мне соску с тающим мороженым, а Марина села рядом с ней. Вскоре я почувствовал, как в попку ко мне осторожно проник ее палец. Он был тоньше вериного, но с длинным ногтем, и хотя Марина двигала пальцем очень осторожно и ее ноготь не причинял мне боли, острый предмет в столь неподходящем для этого месте испугал меня. Я засучил спутанными ногами и протестующе замычал, пытаясь языком и руками вытолкнуть изо рта соску. Соска осталась на месте, а мои руки Алла ловко прижала своей, лишив меня возможности сопротивляться. Но палец из попки исчез. - У тебя же ногти,- услышал я Верин голос. Пусть лучше Иришка попробует. И не надо так сразу, Ира. Ты сначала поиграй с его писей. Усевшись на место Марины, Ира осторожно стала перебирать мою письку своими пальчиками. - Отчего она у него такая маленькая?- снова спросила Вера. С ней что-то сделали? Писька у меня и вправду была очень маленькой, даже для восьмилетнего ребенка. Я радовался этому, зная, что это нравится маме. Хотя в школе меня водили в женский туалет и сравнивать мне было особенно не с чем, но девчонки, разглядывавшие меня, всегда говорили, что она очень мала. Да и сам я несколько раз на прогулке видел как переодевали уписавшихся мальчиков 2-3 лет. Письки у всех у них были явно больше моей - а ведь я был намного старше. Может быть, она у меня и не будет расти,- думал я. - Может быть, я все-таки вырасту девочкой, на радость сестрам и маме? - Специально - ничего,- ответила Марина. Мы, правда, всегда надеваем ему очень тесные трусики, но дома он трусиков не носит совсем. - Тесные трусики - это правильно, - согласилась Вера. Но он должен носить их постоянно и одного этого недостаточно, Марина и Вера тут же перешли к делу. С меня сняли путы, которые Ира с Мариной называли "брыкалкой" и вновь надели те же кружевные трусики, что и утром, причем Вера сама проверила пальцем то, насколько они тесны и осталась недовольна. Свернув два или три носовых платка она подложила их мне в трусы, так что моя писька и без того стиснутая, оказалась туго сдавлена. Я задергал ногами, но Вера тут же спутала их мне вновь. - Что случилось, маленькая? - спросила она, отстранив руку Аллы, державшую соску. Тебе неудобно? - Да, Вера - захныкал я, - мне неудобно и немного больно. - Ты должен называть меня тетей, - поправила меня Вера. - Ну-ка, еще раз скажи, удобно ли тебе? - Мне очень неудобно, тетя Вера. - Потерпи, моя маленькая. Скоро ты привыкнешь. Это нужно для того, чтобы из тебя получилась девочка. Ты ведь хочешь быть девочкой? - Да. - Тогда ты должна слушаться меня. Мне уже приходилось делать девочек из хорошеньких послушных мальчиков. Дай-ка я посижу рядом с тобой. Соска с растявшим мороженым вернулась на место. Вера, доев свою порцию и вытерев руки, достала тюбик с каким-то кремом, густо смазала указательный палец и поменялась местами с Ирой. Одной рукой она твердо взяла меня за спутанные ноги, подняв их вверх и заставив немного согнуть в коленях, после чего смазанный палец другой, сдвинув в сторону тонкую полоску трусов, упруго и уверенно вошел в мой задний проход. Ощущение на сей раз было приятным с самого начала. Даже легкое жжение от крема воспринималось как удовольствие. Тем временем мороженное в бутылочке кончилось, и Алла, отставив ее в сторону, запустила руку под блузку. - Не надо, тетя Алла, пожалуйста,- взмолился я. Я устал сосать, а вы захотите, чтобы я сосал сильно. - Устал?,- переспросила Алла. А может быть, тебе не нравится моя сися? Ну-ка, говори - у тети Веры сися вкуснее? Только честно. Я растерянно молчал. - Ну ладно,- сказала Алла,- так и быть, ты пососешь мою сисю позже. А пока у меня есть для тебя подарок,- с этими словами она достала из сумочки очень красивую прозрачную коробочку. На свет появилась соска-пустышка на красивой розовой ленте, но очень большая, явно не предназначенная для младенца. - Сейчас ты положишь ее в свой ротик,- сказала Алла, - и никогда не будешь вынимать ее сам. Если тебя надо будет покормить или мы захотим поиграть с тобой, мы вынем ее. А если тебе что-то понадобится, ты должен будешь как-нибудь привлечь наше внимание, например, помычать и тогда кто-то из нас вынет соску из твоего ротика. Но если ты достанешь ее сам - будешь наказан. Ты меня понял? Я смог только кивнуть, потому что как только я приоткрыл рот для ответа, Алла вставила в него соску. Она оказалась земляничной на вкус, а ее форма не позволяла ее легко выплюнуть. Марина, Вера и Ира подарок Аллы одобрили. Остаток дня я провел сидя поочередно на коленях то у одной, то у другой Марининой подруги и развлекаемый Иркой, читавшей мне сказки из книжки . Затем запеленатая кукла Маша была вручена мне и я , к восторгу моих нянек, долго качал ее на руках - единственное, что позволяли зашитые рукава рубашки. Потом меня покормили с ложечки взятым в дорогу творожным сырком, после чего тетя Алла все-таки заставила меня сосать ей грудь - сначала одну, а потом и вторую. Следом за Аллой, Ирка решила дала мне и свой едва наметившийся бутончик. Уложив меня наверх и привязав, она лягла рядом. Посасывая ее грудь я вскоре заснул. Проснулся я уже с соской во рту и на руках у Веры. За окном было темно, а три другие девицы, разбирая постели, вяло спорили о том, с кем из них я буду спать. Ирка тут же заявила, что я брыкаюсь во сне и что спать со мной можно только тогда, когда я крепко спеленат - во всяком случае если меня уложат спать с ней, то она требует чтобы меня запеленали, причем, как можно туже. Марина, пожалев меня, и сказав, что в купе и без того жарко, предложила Ирке улечься со мной валетом, от чего та вначале наотрез отказалась, но затем, перешепнувшись о чем-то с Верой все же согласилась. Марина и Алла забрались на верхние полки. Вера поставила на стол горшок и усадила меня на него. Я тут же пописал. - Тебе надо и покакать, Сашенька, - обратилась она ко мне. Я замычал и Вера вытащила соску у меня изо рта. - Я не хочу какать, тетя Вера! - Ничего, маленькая, сейчас захочешь. Вставив соску на место, Вера взяла меня на руки и умелыми, сильными руками принялась массировать мне живот. Затем она намотала на палец вату и густо намазала ее кремом. Поставив меня ноги и заставив нагнуться, Вера ввела получившийся тампон мне в попку и оставив его там, снова усадила меня на горшок. Это подействовало. Через несколько минут Ира вынесла полный горшок, а когда она вернулась я уже лежал привязанный на нижней полке. Перед тем как уложить меня спать, Вера тщательно протерла мне попку и вся промежность носовым платком, смоченным лосьоном и надела новые трусики, оказавшиеся еще более тесными чем прежние. Брыкалку она надевать мне не стала, но чепчик и рубашка с зашитыми рукавами остались на мне. Ирка присела у меня в ногах, поглаживая мне ступни. Потом она поцеловала их и взяв в рот большой палец моей ноги принялась его тихонько сосать. Ощущение было очень необычным. Сестры никогда не делали раньше со мной ничего подобного. Поиграв со мной так некоторое время и перепробовав все мои пальцы, Ира уляглась валетом, так что ее ступни рядом с моим лицом. В это время тетя Вера тихонько вытянула у меня изо рта соску а Ирка сунула не ее место свой большой палец. - Пососи Ире пальчик, маленькая,- шепнула мне Вера. Тебе ведь понравилось, как она сосала пальчики тебе. Я стал сосать палец сестры, это было странно, но не противно, а напротив, скорее приятно. Через некоторое время Ира сменила ногу. Потом вытащила у меня изо рта и второй палец и сев рядом со мной, сунула на место соску. - А теперь дай ее мне,- шепнула Вера. Отвязав, Ирка передала меня через проход прямо в Верины объятия. Соску сменила грудь с большим соском. Однако улежать рядом со мной на узкой полке Вере было непросто и через некоторое время она со вздохом встала. - Ты и вправду сильно брыкаешся, моя девочка,-сказала она. Придется все же спеленать тебя на ночь. Ира, где у тебя пеленки? - Тетя Вера, не надо,- захныкал было я, но Ира уже расстилала ненавистное младенческое приданое. Вера запеленала меня очень ловко и быстро, да так, что я и вправду не мог пошевельнуться, поле чего ее грудь снова оказалась у меня во рту. Вскоре я заснул и уже не просыпался до утра. Проснувшись, я обнаружил что все еще держу во рту набухший сосок и тут же зачмокал, опасаясь быть наказанным. В следующее мгновение,я понял, что уже утро, а я, все еще в пеленках, лежу на руках у Марины. Кроме того, я почувствовал, что описался. - Кажется, нашу девочку надо переодеть,- услышал я голос сестры. Меня распеленали, сняли промокшие трусики и рубашку, подол которой я тоже намочил. Я лежал на чистой пеленке совершенно голый, в одном только чепчике и с соской, которую мне вложили в рот, как только я выпустил их него Маринину грудь, и игрался своими пальчиками на ногах, ногти которых были накрашенны ярким лаком. А четверо моих воспитательниц обсуждали меня, немало не смущаясь тем, что я слышу их беседу. - У нее очень смазливое личико, - услышал я голос Веры,- и выучку она проходит с младенчества. Получилась бы первоклассная девочка, даже лучшая чем Женечка, с которой вы сегодня познакомитесь. Ведь Женечка, еще будучи мальчиком, попал к моей тете довольно поздно, ему уже было лет 10 - но Зина все же добилась отличных результатов, поскольку почти сразу сделала главное. Одними только тугими трусиками проблему не решить. Вы должны решиться - как ты, Марина? - У него все же есть мама,- неуверенно ответила моя сестра. Принимать такое решение без нее... - Что ж, я тебя понимаю. Подумай, посмотри на Женю, потом, вернувшись, поговори с его мамой. Я не думаю, что она будет возражать. В конце концов, она сама стала воспитывать Сашеньку как девочку. И, пожалуйста, не назвай ее "он" - это принципиально важно. Сашенька - она, а этот прыщик (тут верин палец коснулся моей письки), от которого давно пора избавиться, ничего не решает. Как она ходит в школу - как мальчик? - Да. - Это была ошибка. Впрочем, она только окончила первый класс, так что все еще можно поправить. Тут Вера заметила, что я, напуганный их разговором, прикрыл письку руками. - Куда? Нельзя! Вот тебе, вот тебе, противная девчонка! И верина рука нанесла мне по голой попке несколько весьма болезненных шлепков. - Разве сестры не говорили тебе, что ты не должна даже случайно прикасаться к своей письке? Я корчился от жгучей боли, сучил ногами и пытался кричать, что, впрочем, удавалось мне плохо - мешала соска, вытолкнуть которую изо рта оказалось не так-то просто. Но тут Алла вынула из моего рта свой подарок. - Ты все понял?,- спросила она. - Ты не будешь больше трогать эту противную письку, которая тебе только мешает? Глотая слезы,я помотал головой. - Вот и хорошо,- подытожила Вера. Мы уже почти приехали, так что сейчас оденем тебя и пойдем к моей тете Зине. Но ты описалась ночью как совсем маленькая девочка. Так что отныне и одевать мы тебя будем как маленькую. Мне одели легкое и очень короткое синее платьице на бретельках, вместо чепчика повязали платок, а на ноги натянули белые гольфики. Ни трусиков, ни обуви надевать не стали, так что путь от поезда до неведомой тети Зины мне предстояло проделать на руках, скорее всего - на Вериных. А пока поезд еще не прибыл, мне дали понянчить Машу. На сей раз, поскольку руки у меня были свободны, Ира заставила меня перепеленать ее и "дать Маше пососать молочка" - спустив бретельку приложить ее к моему соску. Девицы от этого зрелища пришли в возбуждение и оставшийся час-полтора до прибытия я непрерывно сосал грудь у всех по очереди, включая и Ирку, передаваемый из рук в руки. Наконец, показался вокзал. -Смотрите, Зина нас встречает,- сказал Вера. И Женечка с ней. 1 Link to post Share on other sites
1234 12 Posted March 17, 2018 Report Share Posted March 17, 2018 Очень понравилось. Интересно а продолжение есть ? Link to post Share on other sites
МрТостер 7 Posted March 17, 2018 Report Share Posted March 17, 2018 Крутая история. Link to post Share on other sites
АлексБрагин 1 Posted April 16, 2018 Report Share Posted April 16, 2018 Я тоже хорошо помню этот рассказ, и тоже считал его одним из лучших в теме. Даже странно, он вовсе не какой-то заковыристый, все, кажется, просто, однако простота там по делу, к месту, и все в хорошей пропорции. Короче - хороший рассказ он и есть - хороший рассказ! Link to post Share on other sites
Yuki 28 Posted April 17, 2018 Report Share Posted April 17, 2018 Технично Link to post Share on other sites
pterax 36 Posted April 17, 2018 Report Share Posted April 17, 2018 интересный рассказ я сам хотел бы оказаться в руках у этих девушек Link to post Share on other sites
Dante 0 Posted February 27 Report Share Posted February 27 Брррр загубленные судьбы бррр Link to post Share on other sites