Моя новая жизнь. 3 часть

[малыш]

Пока она меня переодевала, я задумался над тем, почему же Наташа делает из меня маленькую девочку. Даже не маленькую девочку, а самую настоящую девочку-младенца. Почему она хочет, чтобы я был самой настоящей Лялей? До некоторой степени я догадывался, но было что-то еще, чего пока я не знал. Немного подумав, решил поговорить на эту тему с Наташей.

– Наташ, все-таки почему ты так меня одеваешь, как девочку и не просто как девочку, а как совсем маленькую девочку-младенца, заботишься обо мне? Я понимаю, что мы друг к другу привязались и даже, наверно, полюбили друг друга. Ну и я вижу, что тебе это нравится. Расскажи, может, мы еще ближе будем. И тогда я не буду воспринимать в штыки твои, так сказать, эксперименты.

 Она задумалась, через несколько минут ответила:

– Малыш, ты прав, мне очень нравится тебя так одевать. Я тебе рассказывала про сестру, как она осталась одна. Вот с тех пор мне это нравится делать. Когда она подросла, я и тогда ее одевала, как маленькую. Я тогда любила шить сама такого фасона платья и всевозможные аксессуары. Ей, кстати, тоже нравилось так одеваться. Но она росла и становилась самостоятельной, ей стало это неинтересно. Я понимала, что когда-нибудь это произойдет. Я очень хотела, чтобы у нас с мужем были дети, но, как ты помнишь из моего рассказа при знакомстве с тобой, не суждено было сбыться. А, когда ты появился, мое увлечение, вернее, нереализованное материнское чувство вспыхнуло с новой силой. Поверь, если бы я не замечала твои чувства в определенных ситуациях и не замечала, что тебе нравится та или иная ситуация, я даже не стала бы думать в эту сторону. Но есть в тебе что-то такое, что заставляет думать и заботиться о тебе, как о совсем маленьком ребенке. И, кстати, тебе платья моей сестры очень идут. Даже сама не понимаю, почему. Может, что-то в лице твоём или в твоем характере, не могу сказать определенно. Вот из-за этой неопределенности ты мне и нравишься. Да и твоя некоторая беспомощность по причине болезни приближает тебя к маленькому беспомощному ребенку. И поверь, мне так хочется о тебе заботиться. Есть еще один такой момент, у нас с тобой разница в росте большая, и это тоже приближает тебя к тому, о чем я говорила. Вот, малыш, как-то так, лучше я наверно не объясню.

Я задумался.

– Я понимаю, о чем ты говоришь. Не только ты, но и многие окружающие меня люди воспринимают меня больше как ребенка, чем как взрослого. Что-то в этом роде я и предполагал. Конечно, не так конкретно. Я и сам не знал, что мне так идут детские платьица. Да еще и будет нравиться быть в таком виде. Скорее, наверно, больше нравиться твоя забота, как о маленьком ребенке, что и делает моя мама. Наверно, мама и хотела бы обращаться со мной, как ты, но в силу общепринятых догм и моралей не решалась этого делать даже дома. И не так легко восприняла бы то, что узнала в последнее время.

Пока мы разговаривали, Наташа закончила меня переодевать. Посадила меня на колени и прижала меня к своей упругой груди, нежно обнимая и поглаживая. Мне было так хорошо сидеть, прижавшись к ней, словно к маминой груди. Мы много ещё говорили, выясняя, все больше и больше друг о друге. Вспомнив, что давно хотел у нее спросить про сестру.

– Наташ, а где сейчас твоя сестра? И общаетесь ли вы?

– Она живет в соседнем городе. Мы с ней часто созваниваемся. У нее все хорошо, муж, двое детей. Мальчик и девочка, 5 и 6 лет.

– Они к тебе приезжают?

– Да, вот недавно были, две недели гостили.

– А как ты думаешь, что она обо мне думает? И поладим мы с ней? С учетом всего, что со мной сейчас происходит.

– Кстати, мы недавно с ней разговаривали. Я ей рассказала про тебя.

– И что, ты все рассказала?

– Ну да. Когда-то же она все равно узнает, – с улыбкой ответила она.

– И как она отреагировала?

– Ты знаешь, на мое удивление, она даже как-то живо все восприняла. Обещала как-нибудь заехать и познакомиться с тобой, когда выздоровеешь.

– И что, она не смеялась над всем этим?

– Ты знаешь, как ни странно, нет. Нормально все восприняла. Даже немного пожалела, что не может приехать раньше. Она работает.

Я был немного шокирован такой новостью. Впрочем, я уже не сильно этому удивляюсь. И тут я услышал мамин голос,

– Ну, как вы тут? Надо бы поужинать и спать ложиться, поздно уже. – мы так и сделали. После, чтобы не сразу спать ложиться, а немного чтоб ужин улегся в животе, еще немного поболтали. Видя, что я клюю носом. Наташа, улыбнувшись и нежно обняв меня, понесла в спальню. Через некоторое время я уже был плотненько спелёнут и завернут в конверт. Принеся с кухни бутылочку с молоком и лекарствами, Наташа начала меня поить. Когда молоко закончилось, не помню, я уже крепко спал, сопя носом с соской во рту.

Проснулся я  к обеду. Мне было хорошо, уютно, как и раньше. Нежась в своем уютном мирке, сося соску, я почувствовал, что могу двигать немного ступнями. Попробовал двигать чем-то еще, и ничего не вышло. Мог двигать только ими, да и то слабо. Сообразил, что Наташа вчера снизила дозу лекарств. Я прислушался. Вроде дома никого не было. Почувствовал, что пописал в памперс, а так как я не мог терпеть вообще, то и по-большому тоже. Я привык настолько, что без памперса мне как будто чего-то не хватало. Мне не было некомфортно, даже наоборот - испытывал неописуемое удовольствие, как по нему растекается приятное тепло. Это было странно. Ощущаю себя совсем беспомощным маленьким младенцем, который нуждается в постоянной заботе мамы. Постепенно я погружался в те давно забытые в детстве воспоминания, как мама, нежно держа меня на руках, баюкала и напевала знакомую всем колыбельную. Казалось бы, в памперсах должно быть противно, а нет. Странность была еще и в том, что в моем далеком детстве таких памперсов не было, и я не мог ничего такого помнить.

 – Как же она мягко и не навязчиво к ним подтолкнула, – размышлял я.

Так я лежал еще какое-то время, витая в своих воспоминаниях и размышлениях, похожих на волшебную дрёму. Незаметно для себя окончательно уснул снова. Стукнула дверь, и я проснулся, услышав голоса мамы и Наташи. Подойдя тихонько ко мне, Наташа подняла уголок одеяла.

– А, проснулся, мой маленький! Давно? – спросила она, вытащив соску, чтоб я мог ответить.

– Да нет, только что. Дверь стукнула, и я проснулся, – с улыбкой ответил я.

– Как ты себя чувствуешь? – с легким беспокойством в лице спросила Наташа – всё нормально?

– Да вроде как обычно. Почувствовал, что могу ступнями немного двигать. Ну и…

– Чего и? – спросила она.

Я же, преодолевая смущение, сказал, покраснев от стеснения:

– Ну, памперс, вот совсем полный.

– А, это мы сейчас поменяем, – засмеялась она облегченно.

– Сейчас я разденусь. Мы с твоей мамой ходили по магазинам. Купили чуть ли не весь холодильник продуктов.

Я почувствовал в голосе какую-то недосказанность. Но не особо придал этому значение. Сняв верхнюю одежду и помыв руки, начала меня распелёнывать. Наташа приготовила новый памперс и одёжку. Поменяв мне памперс и надев чистые ползунки с распашонками, положила меня на одеяло, в котором я спал, и подложила подушку повыше, чтобы я сидел полулежа. Достала из шкафа чистый чепчик с атласными оборочками, завязав под подбородком бантик из завязочек. Вложив мне в рот пустышку, сказала:

– Полежи пока так. Чуть позже мы пообедаем.

Я не понимал в чем дело, решил пока не придавать этому значения. Через некоторое время пришла мама.

– Привет, малыш. Какой ты у меня сегодня красивый в этом. Мне надо с тобой поговорить, но после обеда.

Через некоторое время пришла Наташа, взяла меня на руки, и мы все пошли на кухню обедать. Обед был, как всегда, шикарный, даже немного слишком. Мне все досталось в виде пюре, но очень вкусного. Мы разговаривали, сейчас уже не помню, о чем, но было то самое напряжение, которое я не мог понять. Мама кормила меня нежно, словно младенца, давая запивать чаем из бутылочки. Закончив обедать, мы перешли в гостиную. Посадив меня на диван, мама села рядом, обняв меня, и нежно прижала к себе. По телевизору показывали какой-то фильм, но мне было совершенно не до него. Я чувствовал, что что-то сейчас мне скажут важное и не совсем приятное. Мама долго не решалась начать, но все же стала мне говорить, стараясь подбирать слова.

– Сереж, мне нужно съездить домой, ненадолго. Мы же с тобой поехали не на такое долгое время. У меня на работе пошли мне навстречу и не стали меня увольнять. Ну так вот, мне по трудовому договору осталось доработать всего лишь три месяца. Я поеду и доработаю положенное время, кое-чего сделаю дома и приеду к вам, наверно, уже насовсем, если Наташа будет не против.

– Конечно, я не против, – сказала Наташа. – Ведь мы уже говорили с тобой об этом.

– Ах вот оно что.

Наконец я понял, что меня так настораживало. Опять мне предстояло остаться на некоторое время без моей любимой мамы. Я совсем приуныл, не зная даже, что сказать. Увидев мое расстроенное лицо и мокрые глаза, мама добавила:

– Сереж, я знаю, Наташа о тебе позаботится не хуже, чем я, а может, даже и лучше.

Попыталась сгладить возникшую неловкость.

– Мам, да я понимаю все. Не надо успокаивать меня. Я же все-таки не маленький мальчик, – я запнулся, вспомнив, что я сейчас одет как младенец. – Ну, может, маленький, ну не совсем же.

– Ну да, ты себя сейчас видишь со стороны? – добродушно засмеялись мама с Наташей. Посмотрев на них, засмеялся и я. Так, немного разрядилась обстановка.

– Когда ты поедешь? – спросил я.

Мама, немного выдержав паузу, с грустью сказала:

– Сегодня вечером у меня поезд. Он отходит в 9 вечера. Мне тоже не по себе с тобой расставаться. Но это ведь ненадолго. Будем часто общаться по телефону или по скайпу. Меня Наташа проводит прямо у поезда. А пока я побуду с тобой как можно больше.

Так мы просидели вместе. Наташа помогла маме поудобнее меня взять как при укачивании ребенка, и она стала укачивать меня, словно мне пора спать. Естественно, с учетом моего размера. Мы так просидели, болтая о всяком разном. Наташа все понимала и не мешала. Наконец, пришло время расставаться. Но перед этим Наташа принесла бутылочку с молоком. Мама с удовольствием стала поить меня и говорить мне, поцеловав меня в лоб:

– Не скучай тут без меня. Время пролетит быстро. Ты не успеешь соскучиться.

В глазах проступили слезинки. У меня тоже слезы застилали глаза, и я был готов разреветься в любую минуту. К концу, когда молоко почти закончилось, я провалился в глубокий сон. Видимо, чтобы облегчить нам расставание и пощадить мне нервы, Наташа добавила снотворное в молоко. Они вдвоем запеленали меня красиво, с бантиком и уложили меня спать. Всего этого я уже не видел и не помнил, сопя с соской во рту. Наташа проводила маму до поезда и подождала, пока он не тронулся, помахав на прощанье, и послала воздушный поцелуй. До этого обо всем переговорили. Кое на что Наташа попросила у мамы разрешение. Мама же ей ответила, пусть Сережа решает сам. В принципе, я не против. А вот о чем она спрашивала, мне предстояло вскоре узнать.

Приехав домой, Наташа зашла ко мне в спальню. Я же продолжал сопеть в две дырочки, как настоящий младенец, причмокивая соской.

– Какой же он все-таки миленький, – про себя подумала Наташа, присев на край кровати. – Надо бы ему волосики удалить на лице и желательно насовсем.

Немного подумав, и также про себя произнесла:

 – Думаю, не только на лице. Вроде бы все раны зажили, думаю, можно сделать полную эпиляцию.

Взяв трубку телефона, позвонила в медцентр. Узнала у своей подруги, есть ли у них переносной лазерный эпилятор. Получив положительный ответ, поехала, чтобы взять его на время. Это у нее не заняло много времени. Я все еще крепко спал. Распеленав меня, спящего, догола, приступила к процедуре. Часа через 3 все было сделано. Я лежал перед ней совершенно голый. На моем теле не было ни одного волосика, кроме как на голове. Чтобы успокоить мою кожу, намазала все тело специальным кремом. Посмотрев на мое лицо, решила немного сделать потоньше брови, удалив лишние волосы там, тем самым сделав мое лицо более детским на вид. Удовлетворившись результатом и подождав еще немного, пока крем впитается, надела на меня все чистое и снова запеленала, завершив конвертом из ватного одеяла. Произнесла про себя:

– Малыш, когда ты проснешься, тебя ожидает приятный сюрприз. Надо будет завтра тебя помыть в бане.

Уставшая, но довольная проделанным, пошла спать.

– Хорошо, что выходной, посплю подольше. – С этими словами, Наташа свернулась калачиком на своей кровати и уснула сладким сном.

 Я проснулся далеко за обед. Полежал немного, просыпаясь и до конца сося соску. Видимо, Наташа была рядом и услышала, что я проснулся, хотя я все еще не мог двигаться. Приподняв уголок одеяла, улыбнувшись, сказала:

– Проснулся малыш? Долго же ты спал. Ну это я, признаюсь, виновата. Ты как себя чувствуешь?

– Привет Наташ, – улыбнулся в ответ я. – Вроде нормально.

– Давай я тебя распеленаю, мне надо тебя осмотреть.

Распеленав меня и сняв все с меня, осмотрев мое лицо, улыбнулась довольная, сказав:

 – О! Как хорошо ты переносишь эпиляцию. Практически нет покраснений.

– Какую эпиляцию? – не понял я.

– Я, пока ты спал, удалила тебе все волоски на теле. И, похоже, все прошло превосходно. Надо будет через 2 недели повторить. Нигде не болит и не щиплет?

Я, уже ничему не удивляясь, ответил:

– Ну ты даешь, Наташ. Вроде бы все нормально, ничего не болит.

– Теперь тебе не надо будет бриться самому, – засмеялась Наташа.

– Это насовсем, что ли? – удивленно спросил я.

– Да. Правда, нужно еще повторить несколько раз, особенно на лице, и особенно там, ну ты понял... и все, больше не будешь мучиться с бритвой, – ответила Наташа, улыбнувшись, и поцеловала меня лоб.

И тут я вспомнил, что мама вчера уехала. Настроение немного упало. И я спросил:

– Наташ, есть чего-нибудь поесть?

– Да, конечно, есть. Сейчас поедим. Тем более, я тоже проголодалась.

От нее не ускользнуло мое изменившееся настроение.

– Что, про маму вспомнил? – с сочувствием спросила она.

– Угу.

Надела на меня новый памперс. Затем надела мне распашонку с ползунками, на которых весело прыгали лошарики. Они были такие мягкие, что мне стало приятно.

– Я надела тебе их потому, что нужно пока нежно относиться к твоей коже после эпиляции. Еще я включила отопление. Так что холодно не будет.

Взяв меня на руки, понесла на кухню обедать. Пообедав, мы переместились в гостиную. Я лежал на подушках, разложенных по дивану, словно падишах. Было удобно и приятно лежать. Тут опять накатило плохое настроение. Я и сам не мог понять, чего это так расстроился. Раньше тоже оставался без родных, когда был маленький и ездил в санатории. Но, видимо, тогда не так все воспринималось, как сейчас. Поделился своими мыслями с Наташей.

– Да малыш, ты прав: в детстве все не так, как сейчас. Я надеюсь, ты привыкнешь к мысли, что я тоже становлюсь твоим родным и близким человеком, – сказала она, улыбнувшись, и нежно посмотрела на меня.

Она сидела рядом и постаралась меня обнять как можно нежнее. Мне стало хорошо и уютно в ее объятиях. Тут она вдруг вспомнила и сказала мне новость:

– Малыш, на днях говорила с Надей по телефону, и она, оказывается, может приехать к нам в гости.

– Надя? А кто это? – спросил я.

– Надя – моя младшая сестра. Ты что, забыл? Как раз ты ее платья и носишь.

– А, ты извини, я просто раньше не слышал, чтобы ты упоминала, как ее зовут.

– Ой, это ты извини меня. Действительно, я не говорила, как ее зовут, – с извиняющейся улыбкой ответила она.

– И когда она приедет?

– Обещала через неделю. Ну это еще нескоро будет. Помнишь, я тебе говорила, что сюрприз для тебя есть?

– Да, что-то было такое. Я уж и забыл.

– Я теперь знаю, как тебе нравится быть в образе совсем маленького ребенка. Ну и решила заказать тебе в ателье комбинезон, как у малышей, когда они гуляют на улице в колясочке. Он как раз на осень подходит ну и можно зимой носить, когда не сильно холодно. Я очень хотела сделать что-то для тебя приятное. Все не было повода. Вот, чтобы поднять настроение решила тебе показать.

 Я был немного удивлен таким поворотом. Она ушла куда-то, вернувшись через минуту с обновкой в руках. Он был точная копия детского, но моего размера. Он был нежно-розового цвета с бронзово-перламутровым отливом. На вид довольно пухленький. С двумя молниями, проходящими от лодыжки обеих ног и до самого подбородка. Это было сделано для удобства одевания не самому. Расстегнув молнии, Наташа показала внутреннее пространство. Там была шелковая подкладка. Она была простегана с мягким наполнителем типа синтепона, хотя снаружи этой прошивки не было. Руки и ноги были закрытыми. Капюшон был тоже довольно толстенький, там, где лицо, было оформлено красивыми оборками из кружев.

– Ну что, примерим? – спросила она.                                               

– Спрашиваешь! Конечно, давай примерим, – сказал я. Положив комбинезон рядом со мной, Наташа подняла меня и положила прямо в проем алого цвета, аккуратно продев мои руки в рукава, а ноги в нижнюю часть штанин. Накинув переднюю часть на грудь, я услышал, как Наташа застегивает обе молнии. Комбинезон был довольно упругий и очень мягкий. У меня было такое ощущение, как будто меня положили упругое облако, которое обволакивало со всех сторон, при этом похоже, затрудняя движения конечностей. Застегнув капюшон под подбородком язычком с кнопкой, я почувствовал, что стало еще плотнее, хорошо закрывало шею. Наташа спросила:

– Ну как?

Увидев мое блаженное лицо с улыбкой и поняв, что мне сейчас очень хорошо, сказала:

– Вижу-вижу, как тебе хорошо. Именно этого я и хотела. Но это ещё не все сюрпризы.

Я удивленно на нее посмотрел и сказал:

– Да? А что может быть ещё? – она взяла меня на руки и понесла во двор, положив меня во что-то, напоминающее колыбель. Это оказалась коляска осенне-зимнего сезона с закрывающимся козырьком от дождя и снега и капотом, закрывающим нижнюю часть тела. Мне и без того трудно было двигаться, а теперь, ограниченный со всех сторон бортами коляски, я был как будто  спеленут. Наташа для завершения картины вложила мне в рот мою соску. Теперь я точно ощущал себя младенцем на прогулке. Вдобавок Наташа, начала покачивать коляску, тем самым укачивая меня. Я был в таком неописуемом приятном и уютном состоянии, что ничего не мог сказать. Да и говорить ничего не надо было, Наташа и так все видела. Неудивительно, что минут через 15, я уже спал крепким сном.

Спал я недолго. Я почувствовал сквозь сон, как Наташа осторожно вынула соску и вложила соску с бутылочкой молока. Я, конечно, чувствовал ее, но мне так не хотелось открывать глаза. Итак, в полусне стал сосать. Молоко было приятно теплое и подслащенное медом. От сосания я глубже погрузился в сон. Я даже не помнил, когда она заменила соску. Проснулся я оттого, что Наташа ласково меня будила, приговаривая:

– Малыш, просыпайся, маленький. Пора вставать, а то ты весь день проспишь. Мне надо тебе массаж сделать и немного подвигать ножками, поделать ими упражнения.

Мне неохота было просыпаться, мне так было хорошо, что я с большим трудом открыл глаза. Был я уже не на улице. Даже не почувствовал, как Наташа перенесла меня обратно в гостиную. Она стала снимать с меня комбинезон. Затем, перенеся меня в спальню, раздела догола предварительно положив на одноразовую пеленку. Памперс был полон. Протерев влажными салфетками промежность и взяв детское масло, стала делать разминающий массаж. К концу массажа я начал чувствовать помимо общего удовольствия, что мой писюн стал возбуждаться, чего раньше не было. Наташа, видя это, сказала:

– Вижу, лекарства перестают действовать от уменьшения дозы. Давай, попробуй поднять ножку.

Я попробовал, лежа на спине, согнуть в коленке. С небольшим сопротивлением мне это удалось.

– А теперь другую.

Поднял также и вторую.

– Умничка малыш! А теперь опусти по очереди ножки.

Я так и сделал. Хотя мне это было непросто. Сказал об этом Наташе.

– Ну а чего ты хотел малыш? Ты же пролежал, можно сказать, парализованный. Конечно, твои мышцы отвыкли от привычной работы. Для этого и надо делать упражнения. Так, давай еще так раз пять для начала и хватит.

Я проделал все, как она просила. Возбуждение усиливалось. Потом она попросила подвигать руками, но ничего не получилось.

– Значит, пока рано с ними заниматься, – произнесла Наташа.

Закончив делать массаж, она надела на меня памперс, предварительно еще намазав детским маслом промежность. Когда масло немного впиталось, присыпала детской присыпкой, нежно растерев по всем складочкам ладошкой. Закрепив липучки, стала надевать тот самый комплект одежды, который был в первый раз. Памперс был в этот раз особенно толстый и по ощущению касания кожи напоминал вату. От таких чувств у меня еще больше усилилось возбуждение. Внутри памперса было нереально приятно, и не ускользнул от внимания Наташи бугорок на передней части памперса. Умом то я понимал, что он не самодельный. Я спросил у нее:

 – Что это за памперс?

– Что, заметил? – улыбнулась Наташа. – Это специальный памперс, его используют, когда у кого-то чувствительная кожа. Недели две поносишь такие, у тебя пока после эпиляции могут быть раздражения.

Закончив меня одевать, сделала прическу как тогда, когда ездили в дельфинарий, приколов заколками в два хвостика с красивыми белыми бантами в виде шариков. Так как мы никуда не собирались, то и мелкий макияж она не делала. Он и не нужен был. Мое лицо и так выглядело по-детски, после Наташиной правки бровей. К тому же, щетины у меня вообще не было. Время было еще 4 часа дня, так что мы могли просто побыть вдвоем и поболтать, смотря телевизор. Нам было хорошо вместе. Я полулежал на руках у нее. Наташа меня нежно обнимала. Задала мне очередной вопрос:

– Помнишь ли ты интересные моменты из своего детства?

 Немного подумав, я вспомнил, хорошую небольшую историю о том, как я выиграл гонку на трехколесном велосипеде. Я засмеялся.

– Ты что чего-то вспомнил? – улыбнулась Наташа.

– Да, было дело, – смеясь, я начал ее рассказывать.

Дело было, когда мне исполнилось годика 4–5. Не все помнил сам, но мне рассказали мама с папой. Я тогда любил кататься на трехколесном велосипеде. Однажды в выходные мы с папой пошли в парк. Он был недалеко от нашего дома, так что я ехал на велосипеде, а папа шел рядом. С нами еще пошли наши соседи тоже папа с сыном примерно моего возраста. Наши родители о чем-то болтали. Я же, то уеду подальше, то возвращусь к папе. Так мы дошли до парка. Там было людно, как обычно по выходным. Покатавшись на каруселях, мы подошли к небольшому зданию. В этом одноэтажном здании был пункт проката. Зимой там прокатывают коньки, а летом там стояли игровые автоматы для детей и взрослых. В то время не было никаких там одноруких бандитов и всего такого. Были такие, как морской бой, прилунение. Стрельба по сове из электронного пистолета и так далее. Мне тогда нравился морской бой. Кидаешь 15 копеек, и десять торпед в твоем распоряжении. Наигравшись в автоматы, мы вышли на улицу. Там, как сегодня бы сказали, был аниматор, объявлял соревнования по велосипедным гонкам среди малышей до 7 лет. Папа у меня спросил, не хочу ли я попробовать. Я и согласился. Папа мне объяснил, что нужно доехать до дерева и обогнув его вернуться к месту старта. Естественно, сосед тоже участвовал. Заняв место на старте, ждали, когда дадут команду на старт. Наконец, мы стартанули. Надо было проехать метров 10 до дерева. Я ехал, как мог быстрее, но все равно немного отставал. Тут еще шишки сосновые мешали. Все доехали до дерева и почему-то остановились. Я же изо всех сил крутил педали, мне как-то не до того было, почему все остановились. Обогнув дерево, попилил обратно к стартовой полосе. Все, конечно, спохватились, да и родители кричали им. Но время было упущено. Я же в гордом одиночестве пересек финишную линию. Я тогда выиграл приз в виде маленькой игрушки чебурашка, около 4 сантиметров высотой. Мой сосед плакал проиграв. У меня такая игрушка уже была, так что я ему ее подарил.

Наташа, зажав одной рукой рот, смеялась не меньше минуты.

– Да, малыш, похоже, ты был и тогда не глупенький. Это надо же, ведь ты же ограничен в работе руками и обыграл здоровых, – улыбнувшись, сказала она, еще нежнее меня обняв.

– Ну, все, что ниже рук, у меня было в порядке. Кроме того, если бы они повернули обратно, я бы не выиграл. Да и тогда у меня не так заметно было ДЦП, как сегодня. Поэтому мне нравится смотреть свои фотографии того времени.

С отрешённым взглядом смотрел куда-то в пустоту с ностальгической улыбкой. Наташа, видя это, не мешала мне, находится в этом состоянии, понимая, что мне сейчас хорошо. Потом мы еще о чем-то говорили. Я еще вспомнил, как меня принимали в первый класс.

– Наташ, я вспомнил, как меня принимали в первый класс, рассказать?

– Расскажи, мне очень интересно, – ответила Наташа с улыбкой.

– Как мама мне рассказала и я кое-чего помнил сам, тогда перед тем, как идти записываться в школу, маму немного запутали врач и соседка, которая работала в спецшколе для таких, как я. Ну, мама думала, что там как в обычной школе, только удобно там учиться физически. Когда же она узнала, что там больше для слабоумных и подобным им детям (они там годовую программу обучения проходят как за два, а то и три года), мама тогда всех на уши подняла и добилась, чтобы меня записали в обычную школу, которая была рядом с нашим домом. Я точно не помню, то ли потому, что отказались от той спецшколы, то ли так принимают всех детей в первый класс. Ну короче, была комиссия, как я сейчас сравниваю с тем, что я знаю, было похоже на прием в высшее учебное заведение. За длинным столом сидели несколько человек. Одна из проверяющих задавала мне разные вопросы, показывая картинки со всякими задачками. Что-то там на тему отнимания, прибавления. Пытались понять, как я соображаю и смогу ли я учиться. Один вопрос я помню до сих пор. Передо мной разложили пять утят, и попросили поделить поровну. Я без задних мыслей отодвинул два утенка влево, два утенка вправо. Взяв утенка, который посередине в руки и хотел положить рядом с женщиной, которая спрашивала, но как-то так получилось, как будто я кинул. И сказал, а этот лишний. Все засмеялись, я тогда не мог понять почему. Ну вроде как они поняли, что я могу учиться в обычной школе. Но сказали, если найдете и договоритесь с учительницей, которая согласится ходить на дом. Ведь я все равно не смог бы сам в классе писать и не успевал за всеми не умом, а руками. В то время еще не было параллельных классов для тех, кто учится дома. Они появились только тогда, когда я почти заканчивал 8 класс. В конце концов, маме подсказали, к кому обратиться, и она не откажет. Это была хорошая женщина, она проучила меня два года, пока мы не переехали в другой район. Но мы с ней поддерживали отношения до тех пор, пока ее не стало. Она ко мне на день рождения приходила, и я к ней на ее день рождения ходил с мамой.

– А кода переехали, к тебе тоже на дом ходила учительница? – спросила Наташа.

– Да, тоже. Очень строгая. Учила меня до четвертого класса. Тогда после учебы в четвертом классе было разделение на предметы. И разные учителя. Вот они и ходили. Регулярно приходить у них не получалось. Из-за этого учеба проходила медленно. Мама с ними воевала, заставляя их приходить хотя бы два раза в неделю.

– Я так понимаю, писать, как все, ты не можешь?

– Ну, скажем так, написать печатными буквами я напишу, но немного. Мне к первому классу папа принес с работы электрическую печатную машинку. Так я и делал уроки. Тогда же компьютеров не было, сама понимаешь, – с улыбкой ответил я.

– А, ну я поняла, –сказала, посмотрев на часы.  – Ой, мы с тобой заболтались. Мне же надо ужин готовить, потом тебя в бане помыть, ну и поужинать. А ты пока посмотри телевизор.

Тут зазвонил телефон. Звонила мама, чтобы узнать, как у нас дела, и услышать меня. Я поговорил с ней минуты три. Потом Наташа тоже о чем-то говорила, я уже не слышал, о чем. Я стал смотреть телевизор, настроение немного опять упало из-за звонка мамы, напомнив, что ее нет рядом. Немного отвлек меня фильм, который шел по телевизору. Когда фильм закончился, Наташа как раз закончила с делами по дому и приготовила ужин. Подойдя ко мне, сказала:

– Пошли в баню.

После бани, когда Наташа проделала все нужные процедуры с памперсом и надела на меня ползунки с распашонками, мы сидели и ужинали. Вернее, она сидела, я же сидел полулежа у нее на руках и ел ужин, пропущенный через блендер. Поужинав, мы расположились перед телевизором. Собственно, ни на что больше у нас времени перед сном и не осталось. С удовольствием посмотрели с Наташей комедию «Укротительница тигров». Наташа иногда посматривала на меня тайком, чтобы я не заметил, от нее не ускользнуло, что хоть я и смеялся над комедией, лицо было грустное, и она догадывалась, почему. Я к концу уже откровенно клевал носом в руках у Наташи. Видя это, она произнесла с нежностью заботливой мамы:

– А, малыш у нас хочет спать.

Понесла меня в спальню пеленать. Завязав мне на голове платок и обернув шею его концами, тем самым немного зафиксировав голову, Запеленав с головой верхнюю часть туловища, закрепив пеленку на голове красивым розовым чепчиком с красивыми кружевами, второй пеленкой она запеленала без головы от плеч и сами ноги, положив между ног большой мягкий валик, свернутый из байкового одеяла. Напоследок запеленала, как в пеленку, в большое байковое одеяло, перевязав все это розовой ленточкой. Я пока не понимал, почему именно так она сегодня. Мне было не до этих мыслей, я хотел спать. Взяв меня на руки, Наташа понесла меня к себе в спальню. Это было первый раз за все пребывание у нее. Положила на свою кровать и куда-то вышла ненадолго. Мне было так уютно в пеленках, что я почти уснул. Вернувшись, Наташа легла рядом со мной, нежно прижав меня к своей груди. Я почувствовал своей щекой тепло ее груди и очень необычный приятный запах. Я тогда не сообразил, какой именно, но до боли знакомый. Я был в каком-то приятном, дурманящем ступоре. И тут я почувствовал щекой сосок её пышной груди. Он был влажен и главное, от него исходил непередаваемый аромат раннего детства, так знакомый всем маленьким детям. В этом неописуемом состоянии я услышал тихий, приятный и очень ласковый Наташин голос:

– Малышка моя маленькая, давай, открой ротик, милая, давай смелее, давай же, ну, не бойся, солнышко. – Я, как под гипнозом, открыл свой рот. В то же мгновение он заполнился горячим и сладким подарком. Я испытал незабываемые и ни с чем не сравнимые ощущения. Я даже не сразу понял, что я всё время был без соски.

– Давай, соси, милая, соси маму. Ты моя умничка, давай смелее, давай теперь пить молочко мамино. Вот так. Вот хорошо. Умничка. Теперь мы всегда будем маму кушать. Да, моя маленькая? Я, находясь в невероятном блаженстве, стал сосать. Скоро я почувствовал вкус молока. Такого знакомого молока из далёкого детства. Во мне словно включилась машина времени, уносившая меня в мое далекое младенчество. Я почувствовал себя совсем маленьким, как будто я лежу в маминых объятиях. Она держала меня на руках и мои губы, сначала неуверенно, а потом все ритмичнее, сами, словно по волшебству, нашли нужный ритм, известный всем младенцам. Она улыбалась, смотря на меня, как я, упоенно прикрыв глаза, сосал её такое вкусное молоко. Я, медленно смакуя каждую каплю этого божественного нектара, который вливал в меня новые силы и уверенность в будущем дне. Я, не останавливаясь, сосал и сосал, и сосал, словно это был неиссякаемый источник добра, счастья и безмерной материнской любви.

 Наташа, нащупав мой большой бугорок, который сильно выпирал и даже многослойная плотная броня из одеял, фланелевых пеленок, ползунков и толстого ночного памперса не могли скрыть его. Сейчас найти его не составило никакого труда, и Наташа, а вернее, моя вторая мама, стала медленно его поглаживать, вызывая волны приятного блаженства. Она одной рукой прижимала меня к груди, чтобы я не потерял вишенку соска, а второй она, обняв меня за попу, прижимая мой бугорок к своему бедру, похлопывая по попе, и терла его бедром, прижимая разгорячённую плоть к моему животу. Я, чувствовал, как он с каждым хлопом становится всё больше и тверже. Она похлопывала меня по попе, отчего я открывал рот и с новой силой втягивал сосок груди, вызывая у мамы сладостный стон. Она гладила сквозь пеленки, даже умудряясь сжать его ладонью. Снова прижав меня к себе, гладила по спине, опускаясь к попе, ласково похлопывала меня по моему пухленькому заду. Я, плавал в нирване волн незабываемых чувств, и мне совершенно не хотелось, возвращается в действительность. Во мне загорелась искорка чего-то непознанного, но я совершенно не боялся этого. Она разгоралась всё сильнее и сильнее с каждой лаской маминой ладони. И чем сильнее он горел во мне, заполняя всё мое сознание, тем сильнее я сосал. Мама тоже очень сильно прижималась ко мне, и я старался сильнее прижаться к ней, боясь выпустить сосок. Через некоторое время я потерял сосок, не понимая, куда он мог убежать от меня. Вскоре, я снова поймал его, мама помогла мне с нежностью приникнуть к нему. Было жарко. Я сосал маму, дразня сосок своим языком. Наташа шептала мне самые нежные слова, которые знает мама. Волны океана бушевали в маминой груди, огонь все жарче и сильнее разгорался во мне. И, наконец, вспыхнул ярко-ослепительный огонь, вырвавшись на волю, озарив всё вокруг огнём любви. Наташа, вскрикнув, сильно прижав меня к себе и обхватив ногами, прижала меня к себе, мелко дрожа, в последний раз сжав ладонью, выпустив огонь окончательно на свободу. Встретившись с бушующим океаном чувств, я лежал на маме и чувствовал тепло, которое вырывалось из меня, растекалось по мне, обволакивая нас всепоглощающим экстазом. Время остановилось. Замерло все, окутав нас звенящей тишиной. Мы были вдвоем в этом мире и для нас никто и ничто не существовало. В этом мире были только два самых важных существа – это я и моя новая мама!!! Потихоньку я успокаивался и начал проваливаться в очень глубокий сон. Наташа ровно и как-то умиротворенно дышала, покачивая мою голову, которая покоилась на ложбинке её грудей. Я так и лежал на ней в любящих объятиях. Уже во сне, я почувствовал, как она, раздвинув губки, дала мне соску. Мне снилось, что мама поцеловала меня в глазки, посыпав пылью сонных звезд, и мы отдались на милость сладкому сну.

Продолжение следует...

 

[Гость пеленашка]

Хорошее продолжение! Молодец!

[Арт]

Прекрасная 3 чать. Пищи продолжение

 

[Гость АЛЕКСАНДР РУССКИХ]

я хочу оказаться на его месте

[Арт]

я тоже

[Adult]

И я тоже хочу на его место 

[Lina]

Цитата

Я тебе рассказывала про сестру как она осталась одна. Вот с тех пор мне это нравится делать. Когда она подросла я и тогда ее одевала как маленькую. Я тогда любила шить сама такого фасона платья и всевозможные аксессуары. Ей кстати, тоже нравилось так одеваться.

Исходя из этого, можно ввести в рассказ сестру, причем далеко не в качестве "второй мамочки". 

[малыш]

извини рассказ дальше уже написан и менять его я не собираюсь.

[Арт]

когда выложишь продолжение?

 

[малыш]

ой не скоро.  читать-то оно конечно получается быстрее чем писать и редактировать.

[LeXa]

Супер! Жду продолжения!

[Арт]

Когда будет продолжение?

\

[малыш]

не знаю когда, но постараюсь не задерживать публикацию. пока занят.

[allina]

ВОТ И ХОРОШО ЧТО БУДЕТ ПРОДОЛЖЕНИЕ .САМ РАСКАЗ ПРОЧИТАЛА ВСЕ ТРИ ЧАСТИ .ОЧЕНЬ НЕЖНО  НАПИСАН И КАК ТО ПО  МАТЕРИНСКИ ОЧЕНЬ ЛАСКОВ

[Арт]

Эх, скорей бы продолжение

 

[pterax]

очень хороший рассказ чёткий сюжет хочется продолжения рассказ можно использовать для съёмок фильма

[малыш]

22 часа назад, pterax сказал:

очень хороший рассказ чёткий сюжет хочется продолжения рассказ можно использовать для съёмок фильма

спасибо за отзыв, но про сьемки это ты загнул)))))))) потерпи еще немного выложу продолжение)

[Арт]

Когда уже будет продолжение? А то слишком долго ждем.

 

[малыш]

В 23.10.2016 в 23:15, Арт сказал:

Когда уже будет продолжение? А то слишком долго ждем.

 

я выложил 4 часть. но ждет утверждения.  почему-то дольше чем обычно.

[Арт]

Ок. Будем надеяться что скоро выложут

 

[Арт]

Когда уже будет рассказ уа уа уа